За свою долгую жизнь 83-летний грузинский педагог-новатор Шалва Амонашвили воспитал тысячи мальчишек и девчонок, для миллионов малышей подготовил хороших учителей, готовых не только давать знания, но и одухотворять своих маленьких подопечных. А ещё - вместе с супругой, замечательным педагогом Валерией Ниорадзе - основал большую семью: вырастил сына и дочь, двух внуков, внучку и маленькую правнучку…

Корреспондент "Донбасса" на семинаре гуманной педагогики в Артёмовске поговорил с Шалвой Амонашвили и его сыном Паатой о династии в учительствовании, удивительных детях индиго и неслучайных случайностях в жизни.

Учительская технология убивает сердце и любовь

"А мы учим или учимся по Амонашвили…", - для многих педагогов и родителей советского времени это было предметом гордости, ибо обозначало - "по-новому", "перспективно" и даже "модно". Адептам воспитания, основанного на любви, века нынешнего привычнее слышать термин "гуманная педагогика": в 2001 году идеи настолько широко распространились по миру, что Шалва Александрович организовал и возглавил Международный центр гуманной педагогики.

Донбасс - один из лидеров по распространению этой философии: в Донецке и Артёмовске успешно работают объединения педагогов, которые призывают верить в таланты и возможности любого ребёнка, окрылять его, принимая таким, каков он пришёл в этот мир.

Артёмовская лаборатория гуманной педагогики уже второй раз приглашает в гости самого новатора. В марте 2014 года, как и семь лет назад, на семинар Амонашвили со всех уголков Донецкой и Харьковской областей съехалось более полутысячи желающих вживую послушать гуру педагогики и развенчать "нафталиновые" представления о гуманной педагогике как о наборе приёмов и педтехнологий.

- Шалва Александрович, легко ли научить быть гуманным педагогом?

- Многие авторитарные педагоги говорят: "Мы пользуемся вашими методами: шепчемся с детьми на уроках, используем ваши техники". А метод-то не в том,  чтобы шептаться, а надо, чтобы на уроке душа с душой говорила. У многих учителей это теряется, они обращают внимание только на технологию и думают, что работают "по Амонашвили". Сухая технология убивает сердце и любовь. А надо наоборот: сначала внутреннее движение, а потом методы и технологии. Философия выражается не в приёмах, а в подтекстах. В этом секрет гуманной педагогики: главное - добрый посыл ребёнку, а не какая-то пусть даже самая лучшая методика.

- А есть какая-то разница: воспитывать своих и чужих детей?

- Есть. В мере ответственности, и в случае с учениками она больше. Я всегда чувствую огромную ответственность перед детьми и родителями: всё-таки это эксперимент. Над своим ребёнком - это одно дело, а если родитель, который доверил тебе самое дорогое, потом придёт и скажет: "Что вы сделали с моим сыном?" Ведь обратно не вернуться, педагогика - это такое дело, которое заново начать нельзя. Я понимаю, что учитель не должен ошибаться.

"Надеюсь, мы заложили основу большой династии"

Многие члены семьи Амонашвили так или иначе связаны с педагогикой: учителями были его тесть и тёща, супруга Валерия Гиевна была докто­ром педагогических наук, профессором кафедры теории и истории педагогики МГПУ, сестра - Натела Александровна, доктор педагогических наук, автор пособий и дидактических материалов, работает учителем Тбилисской I экспериментальной публичной школы №1. И сын Паата - психолог, социолог, писатель, вместе с женой организовал собственный детский сад "Басти-Бубу". После смерти матери, именно он принял семейную эстафету: теперь на авторских семинарах Паата рассказывает о гуманной педагогике для дошколят.

- Паата, скажите, а у вас вообще был выбор - кем быть? Или, имея таких родителей, вы были "обречены" стать педагогом?

- У всех своя дорога, выбор всегда есть. Сестра Нино, например, занимается золотыми изделиями, хотя и имеет филологическое образование. Она дизайнер, художник, занимается созданием красоты - и это прекрасно!

- А как вам жилось в такой знаменитой педагогической семье? В вашем воспитании придерживались принципов гуманной педагогики: например, не критиковали?

- Я никогда свою жизнь не сравнивал с жизнью сверстников: если бы была возможность прожить ещё какое-то детство, тогда я бы сказал. Но в своей семье чувствовал себя очень хорошо. Не помню в детстве критики со стороны родителей, зато помню хорошие интересные беседы. У нас так получилось, что меня больше воспитывала бабушка (со стороны мамы). Мама и папа много работали, а она была дома. Так что родители подключались только вечером. Но мне хватало их внимания, несмотря на это. В детстве у меня были очень близкие отношения с ними. Конечно, как и любой подросток, я не мог рассказать всё - у меня были и тайны, и секреты… (Отец добавляет: "И шалости!").

- Шалва Александрович, а вам, как отцу, приятно, что Паата стал продолжателем педагогической династии?

- Мы только заложили основу династии, если, конечно, получится. В моём роду не было педагогов. А вот у Пааты по материнской линии были - и дедушка, и бабушка. Не могу сказать, что любая династия - всегда хорошо. Но есть профессии, в которых это правильно:  в семьях врачей, педагогов хранятся тайны и опыт, который передаётся из поколения в поколение.

- А такая семья единомышленников - это случайность?

- Мы просто не знаем причин многого, что происходит с нами, поэтому объясняем это случайностью. Один мой коллега сказал мне, что "случайность" обозначает "с луча божьего". И в моей жизни я не вижу случайностей. Всё складывалось так, как должно было случиться. Иногда я обижаюсь на то, что приносит мне боль, но потом вижу, что так было надо. А в семье у нас все разные. Семилетняя правнучка, например, отличается от остальных - она яркий представитель того самого поколения индиго. У этого ребёнка очень разнообразные способности: Тамусики поёт, танцует, играет, как артистка, выступает на сцене. Она очень мудрая, хоть и маленькая девочка.

- Что самое главное вы дали своим детям?

- Главное - нравственное воспитание. А ещё - мы помогли научиться мыслить. Как дальше жить - их дело.

- Это тот минимум, который должен дать каждый родитель?

- Это максимум! Минимум - это экзамены, знания, университеты. А давать нравственность, направить на путь духовности - это максимум.

До 50-летия свадьбы оставалось четыре месяца и 18 дней

Валерия Ниорадзе - такой её запомнили тысячи студентов и учеников и самые близкие люди.

В октябре 2012 года в семью Амонашвили пришло горе: после тяжёлой болезни скончалась Валерия Гиевна, которая многие годы была не просто супругой, матерью, бабушкой, но и соратником, верным товарищем на педагогической стезе.

- Сколько вы с Валерией Гиевной прожили вместе? Помните вашу первую встречу?

- До пятидесятой годовщины нашей свадьбы оставалось четыре месяца и восемнадцать дней. А встречу, конечно, помню… Её отец был руководителем института, в котором я работал. Но с его единственной дочкой мы познакомились, только когда он скоропостижно умер. Я был секретарём, а она принесла документы для приёма на работу. Вот тогда я её увидел и больше никуда не отпустил…

Он не стал рассказывать о том, как поразила его тогда хрупкая девушка в траурной одежде, которая расплакалась на плече у совершенно незнакомого человека, сказавшего добрые слова о скоропостижно скончавшемся отце. И о том, как вдруг понял он, 30-летний, что, наконец, нашёл ту единственную, которую искал в десятках красавиц, встречающихся на пути. Да и о том, как в конце её пути готов был взять все страдания любимой на себя, если бы только мог… Говорить о потере до сих пор ему больно, однако боль ищет выход. Пройдя через сердце большого гуманиста Амонашвили, она преобразилась в пронзительную книгу о Валерии Ниорадзе "Проводы в вечность". Читая её, удержаться от слёз трудно. Но слёзы эти не опустошают, они дарят надежду…

"…Помнишь, что тебе сказала моя мама в день нашей свадьбы? Она сказала тебе: "Вот, дочь моя, я воспитала своего сына, без отца, как смогла. А теперь доверяю тебе. Воспитывай дальше…" И ты продолжила мамино дело. Ты воспитала во мне терпение - спасибо тебе за это. Воспитала во мне скромность - и за это спасибо тебе. Воспитала преданность - тысячу раз спасибо тебе за это. Воспитала смелость - это победная сила, спасибо, спасибо. Но любить тебя я научился сам…"

"Украинцы ошиблись, как и грузины"

- В Украине живёт особый народ. Народы, как и детей, нужно любить такими, какие они есть: каждый по-своему уникален, чем-то важен, чем-то интересен. Украинцы очень близки грузинам, наш дух разговаривает с вашим… Когда я приезжаю сюда, чувствую себя родным, мне уютно, как дома. Нет никакой дистанции, такая близость образуется со многими из вас. Грузия очень переживает за судьбу Украины. Потому что понимает на своём примере, что сейчас у вас происходит. Мы только что вернулись из Львова - приехали с самого запада на самый восток Украины. И я скажу откровенно: и здесь, и там чувствуется единый характер. Это как у братьев: один брат думает так, другой - иначе, так бывает в семье. Но характер один: открытость, доброжелательность, гостеприимство. Вам сейчас очень нужно единение. В Грузии была такая же проблема: если бы было единение с абхазцами, они не потянулись бы в ту сторону. Тогдашняя верхушка, пришедшая к власти, была неопытная совсем, на "ура-патриотизме" разрушила всё: захотела аннулировать автономию Абхазии. Всегда была автономией - а вдруг отнимают! Это была ошибка грузин, вам нужно постараться не повторить наш сценарий…