А ларчик просто открывался

- Табличка «Пресса» сейчас не является пропуском , - заявили на блок-посту под Волновахой. - Поэтому разворачивайте ваше ведро с гайками обратно и - с Богом.

Но непреодолимых преград, как известно, не бывает. Мы только собрались выполнить приказ, как к нашему «ведру с гайками» подошёл водитель стоящего в очереди «Бычка».

- Могу оказать содействие, - предложил он. - Давайте сто гривен и пересаживайтесь ко мне в кабину. За бумажку с портретом Тараса Григорьевича здесь пропустят кого угодно. Почему решил помочь? А вы меня пару лет назад здорово выручили. Вот и возвращаю должок.

- Не беспокойтесь, - успокоил водитель, когда бетонные кубы блок-поста остались за кормой. - Через часок-другой подходите на рынок, вывезу вас обратным рыпом.

- В таком случае позвольте задать два вопроса. Первый: неужели банкнота с портретом Кобзаря так всемогуща? И второй: соответствует ли действительности слух о том, что за пересечение линии боевого соприкосновения на блок-постах берут с каждой фуры десятки тысяч гривен?

- Ещё как берут. Говорят, бывшие гаишники теперь слёзами исходят от чёрной зависти.

Глядя на скопление фур у блок-постов, гаишники рыдают от зависти.

- Сами тоже платите?

- Я что, рыжий? Думаете, меня пропустили ради красивых глаз? Кстати, держите ваш стольник... Я объяснил, кто вы такой, и с вас деньги не взяли.

- Тогда с вашего позволения ещё один вопрос. Нам навстречу попалась фура с надписью «Черниговское». Как вы считаете, пропустят ли её на сопредельную сторону?

- Начальство приказывает, а как это воплотится в жизнь, решать сержантам и рядовым солдатам.

С делами я управился за сорок минут и чуть ли не галопом помчался на рынок, где мужики с испитыми лицами забивали кузов «Бычка» ящиками. Моё предложение - принять посильное трудучастие, водитель начисто отверг:

- Не отбивайте хлеб у грузчиков.

Пересечение линии боевого соприкосновения на обратном пути прошло без помех. Когда подошла наша очередь, постовой лишь разрешающе махнул рукой.

- Ну вот, - подвёл итоги поездки мой спаситель. - А вы переживали. Да если хотите знать, за деньги вам откроют любую калитку. За исключением разве той, которую охраняет сам святой Пётр.

А шестнадцатый букет остался на столе

Едва ли сыщется в горняцком Докучаевске человек, который бы не знал Алексея Михеева. Спроси любого встречного (грудные дети исключаются), и он тебе ответит, что Алексей Николаевич - выдающаяся личность.

Ещё бы, передвигающийся на костылях увеченный фронтовик в возрасте восьмидесяти пяти лет сиганул с парашютом с заоблачной высоты, а приставленная к летному отряду докторша зафиксировала удивительное хладнокровие необычного клиента. До и после прыжка давление Алексея Николаевича осталось классически - завидным - сто двадцать на восемьдесят.

Следующий прыжок с парашютом Алексей МИХЕЕВ планировал приурочить к своему девяностолетию. Однако война перечеркнула планы. Она же помешала совершить шестнадцатую по счёту поездку к месту гибели двадцатилетнего майора Александра Вакациенко.

Чтобы осуществить давнишнюю мечту, фронтовик усиленно готовился. Сшил ботинок с утолщённой подошвой на уцелевшую ногу и полтора месяца скакал горным козликом. Вначале с табуретки, потом - со стола. На завершающем этапе тренировок Михеев поднял планку до полутора метров, именно такой была совокупная высота упомянутых предметов мебели.

Правда, известность к фронтовику пришла чуть раньше. Ушедший на заслуженный отдых наладчик швейных машинок начал писать стихи, акварели и занялся скульптурой. Оценивая сделанный из обломка могильной плиты бюст жены, тоже фронтовички Полины Николаевны, профессионалы не могли поверить, что авторство принадлежит человеку, который впервые взял в руки резец.

Вы спросите: каким боком линия противостояния в Донбассе стыкуется с творчеством и отвагой отдельно взятого человека? Да самым широким. Каждое утро 9-го Мая Полина Николаевна снаряжала мужа в дорогу. А она, учитывая коляску с ручным приводом, была неблизкой. Три десятка километров отделяет квартиру Михеевых от полезащитной полосы, где установлен обелиск, который свидетельствует, что здесь в возрасте двадцати лет и нескольких месяцев осенью 1943 года погиб командир артиллерийского дивизиона, майор Красной Армии Александр Вакациенко.

Всего Алексей Николаевич доставил в глухой уголок пятнадцать букетов сирени. Шестнадцатая поездка сорвалась. Во-первых, некому было снарядить инвалидную коляску в дорогу, а во-вторых, обелиск оказался на линии фронта.

Поминальный стол накрыт.

Это водитель «Бычка» заверял, что деньги открывают практически любую калитку. На практике же не всё так просто. Можно подорваться на мине, как это произошло под Славным с гражданским автомобилем, или же схлопотать пулемётную очередь из наискосок перечеркнувшей дорогу второстепенного значения траншеи.

- Я готов был поехать вкруговую через блок-пост Курахово, - признался увеченный воин. - Да боюсь, что дополнительная сотня километров окажется губительной для меня и инвалидной коляски... Поэтому не осталось ничего другого, как помянуть Сашу на расстоянии. Купил шкалик, накрыл налитую чарку кусочком хлеба и поставил рядом букет сирени.

Фугас под левым колесом

Славное упомянуто не зря. По имеющимся сведениям, оказавшееся в зоне боевых действий село покинули почти все жители. Остались лишь те, кому негде приткнуть голову на стороне, да наплевательски относящиеся к собственной жизни граждане.

Мины с одинаковым успехом раздирают броню боевых машин пехоты и хлипкий металл легковушек.

Правда, с установлением относительного перемирия в сельскую глубинку потянулись дачники-горожане. Как говорится, война войной, а кушать хочется. И способ утолить голод картошкой собственного производства самый надёжный. Особенно если учесть галопирующие цены на рынке.

В частности, водитель «Бычка» признался, что за перевозку одной тонны овощей, он оставляет на блок-посту до десяти тысяч гривен.

- Вообще-то, расчёт ведётся из хозяйского кармана, - усмехнулся мой должник. - Я лишь передаточное звено. Ну а шеф уже потом определяет, что и почём продать. С учётом компенсации потраченного, конечно. Ну, а народу деваться некуда с подводной лодки. Есть деньги - бери, нет денег - подыхай с голодухи.

Я не преувеличу, если скажу, что моментом пользуются все, для кого принцип: «Кому - война, кому - мать родная». Так, рыбаки Азовья прямо на морском берегу килограмм свежепойманного бычка отдают по восемь гривен, а на донецких рынках за него просят в четыре раза больше. Хотя рыбка после многочасового стояния на подъездах к блок-постам начинает откровенно попахивать.

Впрочем, власть и деньги имущие ещё с первых дней независимости усиленно внушали народу, что берег водоёма и дача существуют не для отдыха, а исключительно пропитания ради. Вот поэтому семейство дончан, узнав, что их соседи отправляются в Славное, попросили приставить их к делу.

Супруги Галина и Фёдор проявили сочувствие, однако предупредили кандидатов в земледельцы об опасности, которые ждут путешественника на прифронтовых магистралях. Как главных, так и второстепенного значения.

Правда, Фёдор тут же утешил соседей:

- Этой весной уже трижды были в Славном. Собственными колёсами и подошвами проверили: мин нет.

Но он не учёл одного. А именно - возросшей активности диверсионно-разведывательных групп противоборствующих сторон, которым без разницы, какой именно транспорт подорвётся на мине: боевая машина пехоты или мирный «жигуленок».

Как рассказала лечащему врачу Галина, муж вёл автомобиль по старым своим следам, поэтому не придал значения едва приметному холмику в колее. В итоге под левым передним колесом сработало взрывное устройство. Фёдор погиб на месте, Галина получила ранения, несостоявшиеся работники овощных грядок отделались сильным шоком.

И это, к сожалению, не единственный пример из практики передвижения прифронтовыми дорогами и пересечения линии боевого соприкосновения. Как сказал по этому поводу водитель нашей мобильной группы Вольдемар: «Всё, кажется, приехали. Была малая родина, а теперь чужая земля, по сравнению с которой самая свирепая свекровь - сущий ангел».