Вчера в Москве попрощались с 88-летним Борисом Васильевым. Сердце писателя остановилось в понедельник. Последние годы он провёл в подмосковном Солнечногорске, уверяя, что если бы не уехал из столицы в эти тихие, окружённые, как его родной Смоленск, лесами места, «то давно бы, наверное, помер». В 72 года Борис Львович освоил компьютер, на котором создавал исторические романы о Древней Руси. Последний - «Владимир Мономах» - вышел в 2010-м. «Пока ощущаешь силы, надо работать, - подчёркивал Васильев. - Я чувствую, что для современных читателей - прадед. Современно писать не могу. Поэтому и стал создавать исторические романы, тем более, что в своё время мечтал стать историком». Но помнить мы его будем прежде всего как автора пронзительной военной прозы и сценариев, по которым созданы фильмы «Офицеры», «Аты-баты, шли солдаты», «Завтра была война», «А зори здесь тихие...». Да и о мирном времени он писал так же прон-зительно: «Не стреляйте белых лебедей», «Вы чьё, старичьё?»... Несмотря на трагичный финал многих его произведений, себя Васильев называл оптимистом. «Я знаю, что всё переменится к лучшему. Только не очень скоро. И от этого немножко грустно», - признавался он.

«Я вообще везунчик»

- Я - старый интеллигент, потомственный. Бывают ещё такие, всех уничтожить невозможно. Я из дворян, один из моих предков - генерал-лейтенант Алексеев, портрет которого есть в Эрмитаже, - герой Отечественной войны 1812 года. Могу свободно мыслить, мне не засоряли голову чёрт знает чем, - рассказывал о себе Борис Львович.

С такой родословной он, конечно, не мог остаться в стороне, когда на страну обрушилась война. В 17 лет пошёл добровольцем в самое пекло. В составе истребительного комсомольского батальона в начале июля был направлен на Западный фронт, но эшелон попал под бомбёжку. Вчерашние школьники долго выбирались из окружения... Потом был 8-й гвардейский воздушно-десантный полк.

- Верю в то, что код генетической памяти передаёт наследникам нечто важное - чувство опасности, чувство направления. Однажды на фронте мы ждали атаки. И я вдруг поднялся, и ещё под лёгким, не оглушительным, а под прощупывающим артналетом перебежал в соседний окоп к своему приятелю. И только добежал, как в тот окоп, из которого ушёл, ударила бомба. Это, с моей точки зрения, сработала интуиция. Я вообще везунчик, - делился Васильев. - Не умер в 1934-м от сыпного тифа, хоть и переболел им. Не погиб в окружении. При всех семи прыжках у меня раскрывался парашют...

Впрочем, в марте 43-го будущий писатель получил тяжёлую контузию, напоровшись на минную растяжку... С другой стороны, именно благодаря той беде он, подлечившись, оказался в Военной академии бронетанковых и механизированных войск, где встретил свою судьбу по имения Зоря.

Вместе - 66 лет

- Жена моя, Зоренька, родом из Минска, - рассказывал Васильев. - Когда меня после контузии направили в военную академию, там мы и познакомились. Оба - испытатели танков.

Он называл её берегиней. Как-то раз, когда они только начали встречаться, забрели на болотах на минное поле. Увидели растяжки... Борис, недавно подорвавшийся на подобной, рвался идти первым. Но Зоря его остановила: «У меня зрение лучше. Пойдёшь за мной - след в след». Оба выбрались. И дальше уже шли рука об руку...

Лишь в 1954-м Васильев уволился из армии в звании капитана. В рапорте объяснил своё решение желанием заниматься литературой. Вначале писал пьесы, даже сценарии к КВН. Потом уже пошли его потрясающие повести и рассказы. А слогу учился, переписывая от руки Чехова.

- Очень люблю Антона Павловича. Считаю, что так тщательно писать, как он, никто не может. У него нет ни одного лишнего слова. Я учился у него строить фразы, у меня же не было никакой подготовки - по образованию я инженер-испытатель, - пояснял Борис Львович. - В первую очередь делюсь своими замыслами с женой. Если Зоренька прочтёт черновики и скажет: «Боря, это не получилось», я эту вещь выбрасываю. Не переписываю никогда.

Зоря Альбертовна стала прообразом героини Искры Поляковой в повести «Завтра была война», да и многих других любимых женских персонажей Бориса Львовича.

- Борис и Зоря были единым целым. Они прожили вместе 66 лет! Когда в январе этого года она умерла, дом стал пустым, - рассказывает Владимир Карнюшин, филолог, педагог, кандидат филологических наук, автор нескольких монографий по творчеству Васильева. - Борис Львович очень тяжело переживал смерть любимой... Выдержал без неё всего два месяца. Верил ли он, что встретится с нею ТАМ? Я не знаю. До конца жизни он был атеистом.

...С завтрашнего дня они снова будут вместе - на Ваганьковском кладбище.

«Девчонки были обречены»

Создатель повести «А зори здесь тихие» (в центре)  во время съёмок ленты.

Самым известным произведением Васильева является повесть «А зори здесь тихие», экранизация которой, сделанная Станиславом Ростоцким в 1972-м, даже выдвигалась на «Оскар». А китайцы в 2005-м сняли свой сериал по мотивам этой сверхпопулярной в КНР книги.

- Я начинал как сценарист. Написал «Офицеров», «Очередной рейс». Но хотел писать прозу! И Зоренька сказала: делай то, что тебе нравится, - уверяет Васильев. - Несколько лет мы жили на её зарплату в 96 рублей. Тогда я читал Бондарева, Бакланова. Но понял, что видел совсем другую войну. Не ту, которая с разведками и крепкими тылами, а ту, где разорванные артерии и смерть... Война - это грязь и вонь от трупов, взрывов и газов. Ничего там героического нет. Поэтому я ничего героического о войне и не писал. Никогда... В то время мне попалась заметка в «Известиях» про то, что какой-то сержант, будучи раненым, сражался с десантным отрядом. И я подумал: а что если этих диверсантов он перехватил в лесу, да был не с мужиками, а с девочками?

Васильев думал назвать повесть «Весна, которой не было». Но редактор журнала «Юность», где она появилась, Борис Полевой, попросил изменить название. Так в 69-м появились «А зори здесь тихие...», над которыми рыдала страна.

- Политуправление просило меня оставить в живых хотя бы одну героиню. Но тогда бы получилась совершенно другая книга. Девчонки были обречены, потому что не умели воевать, - пояснял трагическую развязку писатель. - Трагедия потрясает. Эту точку зрения, кстати, разделял и Юрий Любимов, когда ставил спектакль «А зори здесь тихие…» на Таганке. Трагедиям не аплодируют и не плачут. А молчат. Вот и на премьере была полная, страшная тишина... Зал стоял и молчал...

- Для меня большим счастьем стало приглашение Станислава Ростоцкого в ленту «А зори здесь тихие…», где мне доверили роль Лизы Бричкиной, - вспоминает актриса, депутат Госдумы Елена Драпеко. - На съёмках мне удалось познакомиться с Борисом Васильевым. Он был тогда уже очень известный писатель, а мы - начинающие актрисы, студентки. Для него - маленькие девочки, которым несказанно повезло, что их взяли в такой фильм. Но он всегда находил время поговорить с нами. Рассказывал о себе, своей жене, войне... Это были истории, которых не вычитаешь в книжках. И я очень ему благодарна за эту школу жизни, за понимание того, что надо не играть роли, а проживать каждую секунду жизни своего героя. Когда фильм вышел на экраны и триумфально пошел по всему миру, Борис Львович по-прежнему очень дружелюбно с нами общался. Это взаимное уважение мы пронесли сквозь годы... От нас ушёл человек, который всегда был голосом совести своего времени - в любой период...

«Аты-баты...» довели Быкова до инфаркта

Приступив к съёмкам ленты «Аты-баты, шли солдаты», наш земляк Леонид Быков, сыгравший там ещё и главную роль -  ефрейтора Святкина, даже не представлял, как придётся туго. За плечами был успех фильма «В бой идут одни «старики», казалось бы, всё должно пойти как по маслу. Ан нет...

После тяжелейших массовых съёмок в Подмосковье, где были задействованы техника и солдаты, а морозы зашкаливали за 30 градусов, выяснилось, что многое из отснятого оказалось браком: когда группу отправляли в экспедицию, забыли поменять рамку с обычного кадра на широкоэкранный. Быкову пришлось идти на поклон к министру обороны Советского Союза Андрею Гречко с просьбой вновь предоставить в распоряжение киношников военные силы. Получил он тогда от маршала по полной. Но, выдержав поток грома-молний и мата, всё же сумел убедить Героя СССР, фронтовика, что лента о мужестве советских солдат и преемственности поколений без сцен боёв невозможна. И тот дал «добро» на продление сроков военной экспедиции.

А вскоре после того, как съёмки под Загорском были завершены, Быков слёг с инфарктом - уже вторым по счёту. Чувствовал себя настолько плохо, что даже написал завещание. Он погиб через два года после триумфального выхода «Аты-баты, шли солдаты...» на широкий экран.