Уход из жизни Владимира Турчинского потрясает своей несправедливостью (хотя смерть в принципе вряд ли может быть справедливой) – всего-то в 46 лет… Прошло девять дней со дня его смерти.

За три дня до трагедии «Динамит» встречался с главным редактором радио «Говорит Москва» Николаем Яременко. Так получилось, что это интервью оказалось последним.

…Чтобы успеть сделать все намеченное, жестко расставляю приоритеты: когда отвести дочку в школу, когда потренироваться. Сегодня у меня спортивный день, а вчера был киношный день. Если не заморачиваться, то успеваешь практически всё. Спектакль предложили играть – я согласился. К данному своему возрасту я накопил некий потенциал, и то, что я делаю, не вызывает у меня отрицательных эмоций, мне это интересно. Если бы мне сейчас предложили в качестве актера постоянно выступать, я бы, наверное, подумал и согласился. В этом может быть что-то из детства, наверное, тогда недоиграл. Хорошее было детство. Наверное, еще не повзрослел.

…Я ни для кого не выпендриваюсь, я выпендриваюсь для себя. Ничего никому не хочу доказывать. Я выпендриваюсь перед своей любимой женщиной, перед дочкой, перед родителями. По-хорошему выпендриваться – значит воображать, что-то демонстрировать, совершать некие подвиги.

…В 8-м классе у меня была дилемма, куда пойти учиться – в Суриковское, или в суворовское, или заниматься самбо. И ни то, и ни другое продолжения не имело. Да, я  рисовал. У меня масса друзей, которые реализовывают себя в деловом направлении – как бизнесмены, причем успешные, при этом у них хобби – они великолепно рисуют картины. На день рождения мне их подарили. Я, к сожалению, не бизнесмен, а может быть, к счастью. Я пытался в свое время это делать, но до сих пор продолжаю, скажем так, зарабатывать деньги, как грузчик. Нет у меня такого таланта, как у банкира.

…Диплом у меня по специальности «тренер-преподаватель». Преподавателем и тренером я работаю до сих пор. У меня в трудовой книжке одна должность на протяжении последних 15 лет. А все остальное – это эксперименты. Считается, что человек может написать интересную книгу, только если имеет достаточно большой жизненный опыт. У меня, думаю, он есть. Я даже был стрелком ВОХР на заводе имени Серго Орджоникидзе! Вытащил оттуда две гантели по 60 килограммов – и всё, уволился. Я при этом продолжал работать тренером.

…Кризис, говорите? Я вообще-то и не парился по этому поводу. У меня дом в лесу. Как-то приехали люди ко мне за интервью. А я на речке – пока разговаривали, вытащил пару щучек! Обратно пошли – грибы собрал. У меня теща с тестем не знают, что такое магазинная картошка. Так что плевал я на этот кризис!

…Я в феврале этого года похоронил отца. Умер он от рака, мама плохо себя чувствовала в этой связи. И я в тот момент понял всю свою жизнь. Я боюсь, что с моими родными что-то случится. А вот работу потерять не боюсь, смогу прокормить свою семью. Я, между прочим, пеку хорошо! Да и жена у меня хороший специалист. В конце концов, она меня прокормит. Да, я люблю себя, но если смотреть глубже, люблю в себе дочку, маму, жену. И когда им хорошо, когда я вижу, как они радуются, тогда и я счастлив.

…Я помню, был такой фильм – «Журналист», кажется, называется. Там журналист все время что-то расследует. А его весь фильм бьют, пытают, вот вроде вырвался уже… нет, опять получает по полной. И убили… Разочарование бешеное. Получать по полной можно, а умирать – это неправильно…

Слово друга

Рассказывает Николай Лукинский:

– Однажды мы вместе импровизировали на сцене. Володя играл отца, который перед смертью составляет завещание сыновьям. Сыновья, конечно, из-за завещания передрались. Тогда Володя встал «из гроба»: «А я и не собирался умирать. Я только проверял вас на жадность. А на самом деле я вас всех переживу».