Этот месяц у бывшего диктора Донецкой областной государственной телерадиокомпании, заслуженного работника культуры УССР Людмилы Царевич - особенный. 16 ноября отмечается День работников радио, телевидения и связи Украины, 21-го - Всемирный день телевидения, а 28-го Людмила Ивановна встретит второе 35-летие. Во время встречи с корреспондентом «Донбасса» она, оторвавшись от запланированной на утро пересадки роз, рассказала такие подробности, о которых еще ни разу не упоминала в многочисленных интервью.

Будущая звезда эфира родилась в донецком поселке Мушкетово, там же закончила школу №132. Отец пропал без вести во время Великой Отечественной. Мама Евгения Гавриловна трудилась сортировщицей на заводе: уходила рано утром, приходила поздно вечером.

Опасный дебют

Когда наши освободили Донбасс, Людочке не было и четырех, так что ужасов оккупации она почти не помнит. И всё же один примечательный случай, о котором ранее никому не говорила, она поведала «Донбассу».

- Мама вспоминала, что захватчики, остановившиеся в относительно зажиточном доме ее сестры, приводили меня в широкую горницу, ставили на стол и заставляли читать стихи. И я что-то там лопотала… А однажды мой двоюродный брат обучил меня незатейливому стишку: «Немцы к нам пришли на таночках, отсюда полетят на саночках». Ну я и вшпарила! А с ними был переводчик, который аж подпрыгнул. Как они обозлились… Со мной, крохой, ничего не сделали, а в доме учинили погром. Вот таким опасным оказалось одно из первых моих выступлений.

На съемку, как на эшафот

В школьные годы Людмила активничала в самодеятельности и даже была… диктором.

- Мы вели передачи с Юрой из параллельного класса. На большой перемене сообщали, где кто набедокурил, кто отличился, кого-то поздравляли, - улыбается Царевич. - После школы я мечтала поступить в Московский институт кинематографии, стать артисткой. Но мама сломала бедро и надолго оказалась лежачая, оставить ее я не могла. Подружка Света соблазнила поступать в мединститут, однако мы обе провалились.

Однажды она услышала объявление, что на Донецкое радио требуется диктор со знанием русского и украинского языков. Долго колебалась, но таки рискнула пойти. И проработала там год, обойдя 156 кандидатов. А потом в ее жизнь ворвалось телевидение.

- Телевизионщиков, которые располагались буквально за углом от нас, «радистов», все считали небожителями. У нас с мамой даже телевизора не было - вместе с соседями ходили его смотреть к тете. Это было что-то сродни походу в театр или кино, - уверяет Царевич.

Однажды одна из первых дикторов Донецкого ТВ, Наталья Решетникова, не успела возвратиться из Харькова, где у нее был жених, к началу передачи. «Небожители» сначала запаниковали (эфиры-то тогда были только прямые), а потом вспомнили, что есть на радио молодая говорливая девочка.

- Шла, как на эшафот. А тут еще к косичкам моим прицепились: «Не годится, надо распустить». Распустили - опять не то: «Длинноваты, придется подрезать». И ведь подрезали, хоть я и упиралась. Накрасили губы бантиком и затолкали на роликовый концерт. Диктору полагалось стать за стул - войти в кадр - и сказать: «Композитор такой-то, стихи такого-то, исполняет тот-то». И отойти в сторону, пока не запустят песню… Мне казалось, что была будто деревянная, - признается Людмила Ивановна. - Но на самом деле всё оказалось вовсе не плохо, и с 1957-го я уже работала в телестудии.

В операторском прицеле

Вскоре ее начал доставать один из операторов: «А ну повернись вот так. А головку - вот так. Сядь вот так, а ножку отставь».

- «Нет, ну никто не цепляется, а этот - ты гляди, какой! И чего ему надо от меня?», думала я, - вспоминает Людмила Ивановна. - Оказалось, запала я Вениамину Царевичу в сердце… Когда мы на студии отмечали первый Новый год, мне поступили сразу два предложения продолжить его встречу: от популярного тогда певца Юрия Гуляева и от Венечки. Выбрала Царевича.

Вскоре оператор и диктор стали встречаться, а потом - и жить вместе.

- Может, еще потянули бы период свиданий, но ко мне недалеко от дома прицепился какой-то ненормальный. Еле вырвалась. И на семейном совете Царевичей постановили: отныне жить я буду у них. Вскоре и свадьбу сыграли... Мы прожили вместе 47 лет, а два года назад Венечки не стало, - вздыхает Людмила Ивановна. - Любили и, что очень важно, уважали друг друга.

Когда появился сын Сергей (единственный ребенок Царевичей, подарил родителям двух внучек), Людмила в декрете не засиделась. Она и на работу-то ходила до последнего - в просторном сарафане. Брали крупным планом, чтобы не было видно, что в положении. Сотрудники шутили: «Ты в кадре и родишь».

Предложение Рознера

О телевидении она может рассказывать бесконечно. Ведь тогда каналов было - раз, два - и обчелся. И диктор являлся как бы членом каждой семьи. Царевич узнавали на улицах, заваливали письмами.

Поначалу, конечно, были накладки, ляпы. За один из них, когда она секретаря обкома партии по идеологии Дмитрия Белоколоса представила ПЕРВЫМ секретарем (им в те годы был Александр Ляшко), могла и вылететь с ТВ.

- Мне наш тогдашний директор, Алексей Омельченко, так и сказал: «Ты же, Людочка, власть в области поменяла! Если мне прикажут тебя уволить - я ничего не смогу поделать». Но, слава Богу, обошлось, - рассказывает Царевич. - Вот эти шкафы, - подводит она меня к солидной стенке, - забиты фотографиями. Правда, порой они соседствуют с консервацией, - показывает Людмила Ивановна огурцы и помидоры собственного посола. - Но альбомов всё же больше.

Она встречалась - не только в студии, но и на концертных площадках в качестве ведущей - с Алексеем Стахановым, Муслимом Магомаевым, Эдитой Пьехой, Александром Масляковым, Юрием Богатиковым, Эдди Рознером. Последний - дирижер знаменитейшего Московского эстрадного оркестра, этакий роковой мужчина с усиками, во время репетиции любезничал с донбасской красавицей напропалую, а потом послал к ней в дикторскую одного из своих ребят. «Вы удивительно похожи на первую любовь нашего шефа, - ошарашил тот. - Он интересуется: не согласитесь ли поехать с ним в Москву?». А Людмила кивает головой в сторону камеры: «Вон там стоит красивый чернявый мужчина - так это мой муж».

С легендарным дирижером Арамом Хачатуряном в 1967 году.

«Хочу спокойно посидеть с родными»

Дикторскую должность Царевич покинула в 1998 году. «Сама себе на экране уже не нравилась. Поняла, что пора уступать дорогу молодым», - объясняет. Устроилась в Донецкий фонд культуры профсоюзов, некоторое время работала на радио, делала для краматорского канала «СКЭТ» передачу «А годы летят». В качестве ведущей ее и сейчас приглашают на различные мероприятия: то на концерт, посвященный освобождению Украины, то, как в эти выходные, - вести программу, посвященную Дню работников сельского хозяйства. «Такая вот девочка по вызову», - шутит Людмила Ивановна.

Она много смотрит телевизионных передач. С точки зрения профессионала не нравится, что на каналах мелькают одни и те же лица, что в современных ток-шоу ведущие прерывают гостей, не давая им закончить мысль. Коробит и украинский, на котором говорят на современном национальном ТВ: «Это какой-то западный диалект, а не литературная «мова».

Грядущий юбилей Людмила Ивановна громко отмечать не хочет. «Посидеть бы в узком кругу родных и близких подруг… Спокойно поесть-попить, обсудить какие-то дела, повспоминать события и людей, которые уже не с нами», - планирует Царевич.

На 300-летии Славянска с Юрием Богатиковым.

«Вас президент де Голль будет смотреть!»

Донецкая красавица удивила Париж из Москвы. 

«Мы часто повышали свою квалификацию на занятиях в Киеве. А как-то даже поехали на месячные курсы в Москву, - рассказывает Людмила Царевич. - Проходили они в телестудии на Шабаловке - Останкино тогда еще не было. С нами занимались Ярцев, Леонтьева, Кириллов - живые легенды, а также педагоги из институтов лингвистики. «Курсантам» предоставлялась возможность выйти в дневной эфир по Центральному телевидению. Когда пришла моя очередь, я надела самую нарядную кофточку, засела в гримерной. Вдруг приходит Юрий Ярцев - диктор радио всесоюзного значения - с каким-то мужчиной, как оказалось, режиссером. Им срочно понадобился диктор для пробной, технической 20-минутной передачи цветного телевидения из Москвы в Париж по системе СЭКАМ через советский спутник связи «Молния-1». И тот самый Юрий Семенович, который делал мне замечания за то, что в некоторых словах проскальзывает украинский акцент (мы же в Донецке вели программы на двух языках), дает «добро», чтобы я представляла весь Союз… Показывали французский документальный фильм «Песня о цветах». У меня до сих пор сохранилась бумажка, по которой учила текст, - демонстрирует Людмила Ивановна раритетный листочек. - В общем, на нашем ЦТ меня заменили, и мы вместе с переводчицей сделали всё как надо. Это было в пятницу, а в понедельник опять приходит на курсы режиссер и спрашивает: «Где эта девочка из Донбасса?». А я сижу - вообще не готовая: без «боевой» раскраски, кофточку любимую в общежитии оставила. Оказывается, теперь готовят официальный показ. «Вас президент де Голль будет смотреть!» - то ли пошутил, то ли серьезно сказал режиссер. Сняли с какой-то «курсантки», кажется, из Челябинска, хорошенькую одежку, отдали меня в руки гримеров. И объявляла дончанка французам уже более обширную программу: министра связи Николая Псурцева; показ мод, еще что-то… Можно сказать, что я открывала эру цветного телевидения в бывшем Союзе».