Краматорчанин громил караваны "духов"

Специалист отдела горнорудного машиностроения НКМЗ Владимир КОРГУТ - в прошлом военный разведчик. Сержант запаса с осени 86-го по май 88-го служил в Афганистане в 668-м отдельном отряде специального назначения 9-й бригады спецназа ГРУ Вооруженных Сил СССР. С первого и до последнего дня участвовал в боевых операциях, был дважды ранен, награжден двумя орденами Красной Звезды.

Преображение слесаря

В 85-м его, окончившего машиностроительное ПТУ, направили в Севастополь на судоремонтный завод. Должен был служить на Северном флоте, так предписали в военкомате. Но на сборном пункте к краматорскому парню подошел офицер-десантник и вывел в отобранную небольшую группу. Так наш земляк оказался в спецназе ГРУ.

- Через полгода учебы к месту службы - под городок Бараки нас, молодняк, доставили вертолетом, - вспоминает Владимир. - Стал искать роту среди землянок, гляжу: МСВ, МСР. «Мотострелки... - подумал. - Куда же я попал?». Оказалось, попал куда надо: всё было зашифровано. Но «духов» не обманешь, спецназ они нутром чуяли, я в этом позже убедился... Командир разведгруппы лейтенант Евгений Барышев оглядел меня, хлопнул по плечу и спросил: «Борьбой или боксом занимаешься?». Я ответил, что тем и другим, да и бегаю неплохо. «Молодец, - сказал он, - у нас - все такие. Но лучший друг - не кулак, а автомат».

Спортивные навыки пригодились в боевой работе: выносливость, реакция, сила. Каждое утро на зарядке бегали по 6 км по пересеченной местности. Каждую минуту были готовы к бою: оружие - в ружейной палатке, вещмешки с боеприпасами и «нагрудники» с магазинами висели на спинках кроватей.

- Наш 668-й отряд сформировали в Кировограде и ввели в Баграм, - продолжает Коргут. - Затем переместили под кишлак Суфла, чтоб закрыть выход с равнины и предгорья: там сходились тропы из Пакистана с караванами оружия и провизии для боевиков. Наши подвижные группы патрулировали местность, устраивали засады, блокировали караваны, захватывали машины, минировали маршруты передвижения банд. В отряде - три роты, из них формировали группы поиска. В зависимости от задачи придавали им нужные силы и средства. Увидев караван, большой отряд боевиков или крупную банду (в Афганистане чуть ли не каждый кишлак имел мини-армию, а по сути - банду), нашей группе в полтора десятка штыков предстояло связать их боем, задержать движение до подхода сил поддержки.

А та могла подоспеть через час-полтора. Если разведгруппа спецназа начинала бить караван, то «Первая броня», так называли группу из БТР или БМП-2, выходила из ППД (пункта постоянной дислокации) за три минуты: дежурный подавал сигнал «Броня, на выезд!». Водители мчались, бывало, в трусах, на ходу одеваясь, в свои машины: шел бой, их помощи ждали собратья. Если ситуация была напряженной, то в бой сразу выходила и «Вторая броня».

Пленника обменяли через полтора года

Однажды поступил приказ: выйти из ППД в составе трех групп по 18 бойцов. Каждая взяла штатный 30-мм гранатомет АГС-17 «Пламя», крупнокалиберный пулемет «Утёс», пулеметы Калашникова, огнемет «Шмель». Ну и свои АКМ. Плюс бесшумный пистолет Стечкина и средства связи.

- Нашу группу направили к кишлаку Мазгин для поисково-засадных действий. В этом районе был выход из ущелья Сурхоб, где находилась крупная база врага, по данным авиаразведки - до полутора тысяч боевиков. В их пещерах имелось всё для войны, а наши войска там операции не проводили. Хотя самолеты бомбили, но «вертушки» облетали ущелье стороной, - отмечает ветеран. - Напутствуя, комбат майор Анатолий Корчагин сказал: «Нам нужен наш молодой боец, или моджахед. Парня прячут в этом районе. Ищите». Оказывается, оставив пост, пошел за водой и попал в плен наш «салага». Командиры решили обменять его на «духа» - живого или мёртвого. Враги соглашались.

Ночью наши ребята поставили на тропе возле ущелья мины. Отряд залег в пустом кишлаке, а я с тремя бойцами ушел в головной дозор - метров на 80 вперед.

- Вдруг вижу крадущихся «духов»: это разведка. За ней идет не меньше роты. Доложил командиру по рации. Подпустили ближе и открыли огонь. Но «духи» перли напролом, в полный рост, видимо, накачанные наркотой, - рассказывает Коргут. - Чтобы нас выручить, в бой вступила основная группа. Спасла вовремя подошедшая «Броня» из семи БТР-70. «Духи» отступили, но поливали нас огнем, пока шла эвакуация. Мы положили три десятка душманов, но и у нас погибли два разведчика-минера - сержант Захарченко и рядовой Ткаченко. А нас   с  Сашей Горбуновым и Пашей Рыбиным тяжело ранило. Позже мы узнали: враг планировал в том районе устроить засаду, а мы их опередили. Выйдя из госпиталя, я принял из рук командира первую награду - орден Красной Звезды. А нашего пленного разведчика через год обменяли на какого-то полевого командира. Но об этом я узнал, уже будучи уволенным в запас.

Бой у Абчаканского русла

В апреле 87-го очищались от снега перевалы, а уже в мае «духи» взялись за работу: пошли банды и небольшие караваны. Из разведданных оперативно-агентурной группы ГРУ советские воины узнали о скором выходе большого каравана из Пакистана в сторону Бараки.

- Комбат и его зам - капитан Владимир Воробьёв - решили выставить засаду на вероятном пути движения каравана: через кишлаки Сепест, Альтамур и Чарх. Замысел прост: забросить на «вертушках» нашу группу во главе с Барышевым к Альтамуру, где сходились тропы и русла. Там мы и зацепили врага, - продолжает краматорчанин. - Причем первый бой приняли малыми силами, здорово рискуя...

Едва 13 бойцов закрепились на краю русла, как увидели караван из сотен животных и толпы моджахедов. И начался бой!

- Помощь пришла через час: за работу взялись «вертушки», открыла огонь резервная группа. Удалось отсечь моджахедов от верблюдов, хотя они раз за разом поднимались в атаку, даже на лошадях, обстреливая нас реактивными снарядами. Но мы держались цепко, - делится Коргут. - Утром оценили масштаб боя: сотни трупов лежали по всему руслу. Всюду - вьюки, для вывоза которых нужен транспорт. Чтобы враг снова не воспользовался оружием, бойцы подорвали многое из захваченного. Меня, раненного, командир «вертушкой» отправил с другими бойцами в госпиталь. Подлечившись, я любовался вторым орденом Красной Звезды.

По официальным данным, 12 мая 1987 года спецназовцы в том бою в Абчаканском русле захватили почти три сотни вьючных животных: верблюдов, лошадей, мулов. Попали в плен до полусотни моджахедов, шесть иностранных советников. Трофеем стали десятки переносных зенитных ракетных комплексов «Хуньин-5» и пусковых установок реактивных снарядов, минометы, десятки тысяч боеприпасов, 350 противопехотных мин, тысячи ручных гранат, 300 кило взрывчатки, свыше 300 тысяч патронов. Плюс - средства связи, секретные документы, экипировка и снаряжение.

Боевые будни военных разведчиков (Владимир Коргут - выделен): засады на тропах афганских моджахедов.

Здесь - свои законы

- Помните первое столкновение?

- Как его забыть... Осенью 86-го из засады мы увидели караван в полсотни верблюдов и мулов. Ну и по отработанной тактике открыли кинжальный огонь: это внезапный огневой удар, когда группа молотит из всех стволов. Впечатляющее зрелище. Никому из врагов уйти не удалось: после прибытия «Брони» мы пошли досматривать и добивать противника. Я старался не смотреть в лица убитых: война есть война.

- Раскроете несколько секретов разведчиков?

- Это - азы военного дела. К примеру - разведчик два раза по одному месту не ходит. Враг всегда тупо минировал места, где раньше была в засаде наша группа. Второй: «По одному не ходить». Во враждебном окружении надо друг друга прикрывать. Не станет откровением и третий - суворовский принцип: «Сам погибай, а друга выручай».

- Чем же отличается обычный боец от разведчика спецназа ГРУ?

- Если молодой человек думает, что спецназ - это аксельбант, нашивки на рукавах и блеск в глазах девушек - то будет разочарован. Разведка - это ежедневный труд с риском. Но горячее чувство принадлежности к войсковой элите придает радость жизни, желание быть полезным людям. Часто о надежном человеке говорят: «Я бы с ним пошел в разведку!». Эта фраза родилась не случайно: разведчик - это высокое качество человеческой натуры, данное ему на всю жизнь. В спецназе всё подчинено своим законам, не как в ВДВ или в пехоте. Врага надо увидеть, уничтожить, а результат живым донести в ППД. Командир разведгруппы обязан быть каждую минуту со своими бойцами: спать, есть, бегать, стрелять… И умереть рядом, если придется.