Обезножен вчерашним осколком

Был таксистом, стал хирургом

Сегодня утром схлопотал осколок мины. Едва отошёл от собственной калитки, как резкая боль в левой ступне вынудила присесть на заснеженный бордюр. Что это не банальное растяжение связок свидетельствуют вытряхнутые из башмака капли крови. Однако ранение пустяковое. Как сказал бы применительно к данной ситуации хирург милостью Божьей и любитель точных выражений Валентин Вегнер, - пострадавший родился в носке.

Правда, упомянутая часть гардероба оказалась безнадёжно испорченной.

Путешествия по рекам и прочим удалённым от медицинских учреждений местам приучили таскать в походной торбе бинт и пузырек со спиртом. И вот, пришло время использовать запас по назначению.Покончив с перевязкой, пытаюсь обуться, однако ступня встречает упорное сопротивление. Произвожу визуальное обследование строптивой обувки и обнаруживаю торчащий из подошвы заточенный, словно шип , осколок. Вытащить его при помощи безоружных пальцев не получается. Хоть возвращайся домой на одной ноге.

К счастью, рядом останавливается «жигулёнок» с шашечками на крыше. Таксист, кожаная кепчонка на затылке, позже признаётся:

- Гляжу - на обочине прилично одетый мужик кукует. И ботинок внимательно рассматривает. Будто видит в первый раз. Ну, думаю, узнаю, в чём дело...

Дальнейшую операцию проводим в четыре руки. Зубодёрными клещами при этом служат пассатижи сомнительной чистоты.

- Да это же осколок от мины! - восклицает мой благодетель. - Как это вас угораздило?... Впрочем, чего это я удивляюсь. Сейчас у вулканизаторщиков горячая пора, только и успевают штопать пробитые осколками колёса. Я, кстати, один поймал возле собственного подъезда...

Здесь тоже такого добра с избытком.

- Хорошенькое дело, - говорит таксист, продолжая вертеть перед глазами пассатижи с зажатым осколком. Со стороны поглядеть - вылитый стоматолог, который недоумевает по поводу ошибочно удалённого зуба. - Значит,  пособие за ранение при исполнении служебных обязанностей пролетает мимо...

Боевые трофеи Саши Николаевича

Опрометчиво всё-таки поступили докучаевцы, назвав северозападную часть города Мокрым районом. В последние месяцы вода здесь появляется исключительно во время оттепелей или дождя. Что же касается кранов и радиаторов отопления, то они пребывают в состоянии летаргического сна.

Как следствие, некогда самый густонаселённый микрорайон превратился в безлюдную зону. Некоторое оживление, правда, наблюдалось в тот день, когда я был ранен вчерашним осколком. Да и то на каждого аборигена приходилось по одному работнику аварийных служб, которые восстанавливали повреждённые коммуникации.

Бабушкина избушка после бомбардировки.

Крайне малочисленной группой были представлены и зеваки. Во-первых, докучаевцы давно перестали считать обстрелы и разрушения выдающимися событиями, во-вторых, излишнее любопытство при бомбёжке чревато последствиями, а в-третьих, народ не настолько утратил чувство меры, чтобы любоваться чужой бедой и откровенно бездельничать, когда другие трудятся в поте лица своего.

При деле находился даже молодой человек лет десяти от роду, которой убирал с проезжей части останки реактивных снарядов. Назвался Сашей Николаевичем. Как объяснил паренёк, он преследовал две цели: очищал улицу от железного хлама и готовил почву для воспитательных бесед с теми, кто будет населять Мокрый район лет эдак через двадцать после окончания войны:

- Осколки, - рассказал Саша Николаевич, - складываю в специальный ящик. Рассчитываю уцелеть, вырасти и обзавестись собственными детьми... А чтобы они ценили мирное небо, стану показывать осколки. Заодно поделюсь воспоминаниями, как несладко жить зимой в не отапливаемой квартире и как, за неимением воды, умываться газировкой.

Саша Николаевич с боевыми трофеями.

По поводу необъявленной войны  сказано немало, в том числе - с самых высоких трибун. Но лучше всех выразился десятилетний паренёк Саша Николаевич. И будь моя воля, я бы его слова распорядился начертать на фасаде здания ООН, чтобы всякий правитель задумался над истинным смыслом жизни.

Запуталась смерть в простынях

Нет и не может быть прощения тем, на чьей совести гибель мирных граждан под Волновахой, в Мариуполе, Краматорске...  По служебным надобностям я часто бываю в Комсомольском, Старобешево, Стыле, Иловайске, Солнцево и других горячих точках, где убитые исчисляются многими десятками, а разбомбленные дома сотнями.

По сути, именно здесь находится открывшийся на земле филиал ада. В частности, только за один день (ночью подсчёт велся с пятого на десятое), в Докучаевске прогремело более трёхсот взрывов. Даже по самым скромным прикидкам на одну среднестатиcтическую душу пришлось по полтораста граммов смертоносного металла.

К счастью, не каждый осколок достиг цели. В этом я убедился, побывав на усадьбе семейства Голиковых. Это каким же везением надо обладать, чтобы не пострадали ни родители, ни четырнадцать разновозрастных чад! А ведь влетевший через потолок снаряд изрешетил бытовую технику, в том числе - отопительный котёл, и не оставил в доме ни одного целого стекла.

По словам старшего из детей Павла ГОЛИКОВА, многочисленное семейство вынуждено искать приют у родственников и знакомых.

Повезло и Елене Ивановне, в эвакуации которой мне пришлось принять посильное участие. Часть предназначавшихся пожилой женщине осколков приняла на себя сидевшая у ног овчарка, ещё несколько обнаружилось в простынях, которые Елена Ивановна собиралась развесить на бельевой верёвке.

И это только личные наблюдения. Буквально после каждого обстрела местные сайты пестрят сообщениями: «Бабке снесло черепушку, внучку отправили в больничку. Довезут ли». Или: «Прямое попадание снаряда в квартиру. Хозяйку - наповал». А также: «Опять на ул. 8-го Марта убило корову. Это уже третья с начала зимы».

Скорбный список можно продолжать до бесконечности. Снаряды и мины сутки напролёт рвутся на улицах, в промзоне, за околицей. Поэтому каждый осмелившийся выйти «в люди» по ходу движения взглядом подыскивает укрытия на случай бомбардировки и не забывает смотреть под ноги. Иначе он здорово рискует стать мишенью как свеженького, так и вчерашнего, успевшего остыть, осколка.