С моей тёзкой и коллегой Ириной Рубан мы знакомы давно. Всегда знала о её поэтическом таланте, особенно любила слушать детские стихи, которые она читала, будто общаясь с ребёнком. А тут вдруг получаю от неё неожиданное известие: едва начались огородные работы на приусадебном участке, земля подарила журналистке из Енакиева очередную находку в обширную домашнюю коллекцию. И видя, сколько уже в ней экспонатов, невольно подумаешь, что Ирина сама притягивает к себе редкие подарки истории.

Очаровали чудеса из цыганской повозки

По своей первой профессии Ирина Ивановна - учитель русского языка и литературы, а в школе в охотку, на общественных началах, вела музей, помогая своим воспитанникам заглянуть вглубь вещей, событий, документов. Она прирождённый рассказчик, поэтому, основываясь на своих впечатлениях, я уверена, что детвора  всегда слушала её, затаив дыхание. А ведь ученики даже не предполагали, что в своей прежней жизни их наставница (так она сама считает) могла быть старьёвщиком, архивариусом или хозяйкой антикварной лавки. Впрочем, со школьниками она вряд ли откровенничала на темы реинкарнации, но всегда знала за собой тягу к старине глубокой.

- В наш шахтёрский посёлок время от времени приезжал лохматый цыган на лошади с повозкой. "Тряпичник!" - неслось тогда по улице. Мы заранее готовили для него всякий скарб, собирая по сараям ненужные вещи и бутылки. А для меня его появление всегда было каким-то чудом, потому что в награду за хлам нас ждал сказочный "бартер", - рассказывает Ирина. - Он открывал свой сундук, из которого одаривал чумазую, сопливую, шахтёрскую ребятню гофрированными веерами, шариками на резинке, литыми пистолетами. С тех пор, наверное, всё и началось, потому что, выбирая для старьёвщика какие-то вещи, всегда пыталась домыслить, в каких руках они побывали, как служили людям.

Так невзрачные вроде предметы обретали душу и неожиданные истории. Возможно, поэтому они и стали попадаться на глаза своей новой хозяйке, готовой восстановить или сочинить им биографию. В отдельных случаях она, правда, прекрасно читается благодаря лупе, энциклопедиям, каталогам, Интернету и простой любознательности. Ирина Ивановна давно сменила учительство на должность редактора енакиевского городского радио, и мне, признаться, жаль, что она, выпуская в эфир официальные сообщения, не может выступать в роли дотошного исследователя, пробуждающего любовь к родной земле, которая таит много сюрпризов. А они поджидают заинтересованного человека  едва ли не на каждом старом частном подворье, на чердаках, в подвалах  и сараях, знавших не одно поколение хозяев.

Над дамской штучкой корпела артель

Бабушка Ирины в их родном посёлке Веровка очень далеко ходила за водой. Дедушка купил, конечно, жене парадное расписное коромысло, но более удобным было то, что он сделал своими руками. А ещё он мастерил лёгкие деревянные крестовинки, которые плавали сверху полного ведра, гасили волну и не позволяли воде расплёскиваться.  В этой же "деревянной" компании находится и почтенная стиральная доска. Простая, из недорогих, она никогда не имела металлического покрытия, поэтому посредине от усердия все её ложбинки стёрты до основания. Оттуда же из родового гнезда чугунные утюги, которые сейчас можно встретить только в музеях. Да и то не всегда.

- Вот этот резной утюжок называю Золушкиным. В него укладывали горячие уголья, поэтому внутри гарь и копоть. Но я отдраила небольшой кусочек и нашла там забавное название артели "За плуг", которая выпускала такие предметы быта. Уверена, этот утюг, покрытый ржавчиной, ещё дореволюционный, - считает коллекционер Рубан.

К слову, не только родная Веровка богата на утварь, которую теперь днём с огнём не сыскать, или газовые шахтерские лампы с довоенным стажем. Свекровь, Наталья Тихоновна, и её родня тоже смогли удружить Ирине. Мы по-женски внимательно рассматриваем пудреницу, изготовленную в годы НЭПа. Позолоченная, с пробой серебра, выполненная в винтажной технике, она и сегодня радует тонкой работой. Над этой дамской штучкой тоже корпела артель и очень постаралась. Зеркало и сейчас в прекрасном состоянии, украшение на  крышке, по мнению специалистов, тонко выполнено из материала, который век назад использовали для протезирования зубов.

А есть еще и ладно сбитый фанерный чемоданчик, побывавший вместе с хозяевами во многих передрягах и хранящий немало человеческих драм. Вначале он вместе с молодым офицером отправился на финскую войну, а когда тот ушёл на Великую Отечественную, чемоданчик вместе с юным членом семьи оказался в концлагере в Сталино. Не вытерпев подневольного труда и издевательств, парень оттуда бежал, не забыв прихватить с собой нужную вещь. После войны с этим же чемоданчиком ездили на учёбу другие родственники, а ему всё нипочём, целёхонек и красноречив. Показывая его школьникам, Ирина Ивановна могла наглядно объяснить, как люди тогда жили, как относились к вещам и какими, по сути, скромными были их потребности.

Тот самый чемодан с историей не способен вместить даже малую толику домашней коллекции.

Аура старой куклы

Впрочем, Ирина не только бережёт и изучает наследство, но и сама не промах. Это же надо как повезло человеку! Живёт сейчас в Енакиевским посёлке и постоянно пополняет коллекции редкими предметами, которые просто попадаются под руку. Среди выброшенных вещей умершей соседки  присмотрела замызганную куклу, ничем не похожую на виденные прежде. Сзади на шее фирменное клеймо, напоминающее тату, а всё тело покрыто тонким слоем керамики, голова и лицо раскрашены естественными красками, не утратившими сочности.

- Из каталогов и журналов я узнала, что это непростая кукла. В ней есть аура старой вещи, которую делали и раскрашивали вручную. Большая загадка, как она попала в наши края. Её могли привезти из дальнего плавания или как трофей с войны. Уже, конечно, нет в живых того ребёнка, который её целовал и обнимал, но, наверное, всегда помнил, - нянчит заново приодетую красавицу Ирина. - Сохранился механизм, закрывающий глазки, и пищалка. Осталось только их реставрировать.

Её посёлок без особо давней истории, тем не менее, легко удостовериться, что эта земля знала древних воинов и работников. Под старым забором лежал ржавый тонко выточенный наконечник дротика. Огород за все годы подарил пять подков, двое щипчиков для колки сахара, монеты времён царствования Николая I и II, довоенный жетончик шахты "Красный Профинтерн" с рабочим номером 1580, а также алюминиевую табличку со старого румынского вагона с указанием фирмы-изготовителя. Выходит, на этом месте могли быть и кузня, и конюшня, тут наверняка жили горняки, железнодорожники, сладкоежки. И не только.

Ира с гордостью показывает старинный штангенциркуль с витой ручкой и качественной резьбой. Некогда он исправно служил токарю, но и сейчас прекрасно работает. А вот интересно, эта плетка из плетёной кожи принадлежала казаку или цыгану? Деревянная ручка отсутствует, утяжелитель, который должен быть на конце, тоже пропал, и по состоянию кожи видно, что ей лет-лет, памяти нет. Хорошо сохранилась металлическая посеребрённая, позолоченная обложка, украшенная цветной эмалью. Изображенные на ней Троица со св. Петром и звёздное небо указывают на явную принадлежность к церкви. Значит, так тому и быть: Ирина привела её в порядок и положила в неё Евангелие.

Дедовский двор

Запенится пёс от люти

И кинется на забор.

Пустите, чужие люди,

Меня на дедовский двор.

Хозяйка из-под полушалка

Плеснёт подозреньем в лицо.

Ну, ладно, зайди, не жалко

И даже присядь на крыльцо.

А я, постояв неловко,

Раскрою ладони клеть,

И сможет божья коровка

На небко к детям лететь.

И чтобы загоились раны,

Я немощью всех своих жил

К стене припаду саманной,

Что прадед когда-то сложил.

Прильну и к земле огорода,

Лелеянной предком века.

Из окон чужая порода

Мне - пальцем сверлит у виска.

Спасибо, чужие люди,

Прости меня, дедовский дом,

Собака бешеной люти

Махнёт на прощанье хвостом.

Ирина Рубан.