Рано утром в начале мая 2014 года вооруженные люди в военной форме заняли кафе у перекрестка, где под городком Славянском Донецкой области сходятся "мариупольская" и "харьковская" трассы.
На следующий день Марина Корнева, жительница дома рядом с кафе, наблюдала, как эти незваные гости баррикадируются и роют траншеи на перекрестке, а затем размещают в них и маскируют "пушки".
В считанные дни кафе, превратившееся в базу боевиков, а вместе с ним и дом Марины и ее ближайших соседей, стали мишенью для украинских военных.
Через несколько дней Корнева с семьей перебралась к родственникам в другой район Славянска.
Еще через неделю, взяв с собой только летние вещи, они уехали в Киев.
О том, что от ее дома ничего не осталось, Марина узнала только в июле, когда через несколько дней после освобождения Славянска в их поселок Семеновку — одну из самых горячих точек города — стали, наконец, пускать возвращающихся местных жителей. На опустевшем дворе остался стоять только побитый однокомнатный домик, в котором жила бабушка Марины.
Пришедшие по следам боевиков мародеры в считанные дни "расчистили" двор не только от метала, но и от уцелевшего кирпича.
Корневым, как и многим другим жителям Славянска, возвращаться стало некуда.
Через три года после тех событий Семеновка все еще зализывает раны. Многие дворы, особенно на окраине поселка, продолжают пугать прохожих руинами, выгоревшими стенами, кое-как залатанными крышами и решетом иссеченных минными осколками заборов.
Восстановленный Славянск мог стать глянцевой картинкой на пропагандистской листовке для жителей оккупированной территории — о жизни на территории освобожденной. Мог…
"Было вас! Много уже! Вы зарабатываете деньги, а у нас не меняется ничего!", — бросает женщина журналисту у ворот одного из домов в Семеновке и спешно прощается с соседкой, чтобы уйти от дальнейших расспросов.

Киев: Как дать деньги, чтобы их не получили
"Так получилось, что Славянск стал первой жертвой этой войны. К счастью, он стал и первым освобожденным городом. Когда я стал исполняющим обязанности городского головы, я, обращаясь к жителям города, говорил: "В этом есть своеобразное наше счастье", — вспоминает Олег Зонтов, после освобождения Славянска на год ставший исполняющим обязанности мэра. — И профильному заму премьер-министра Геннадию Зубко я говорил, что Славянск должен стать "брендовой" картинкой восстановления жизни на освобожденной территории, чтобы люди, которые остались на оккупированной территории, видели, что государство не бросает своих граждан, что оно поддерживает их".
По данным Зонтова, из приблизительно 600 многоквартирных домов Славянска 224 пострадали в результате боевых действий, 40 из них — серьезно. В частном секторе, в котором было около шести тысяч домов, повреждения той или иной степени получила где-то четверть, а 134 были разрушены полностью.
Собрав гуманитарную помощь из других регионов Украины и скупые средства городского бюджета, при помощи международных гуманитарных организаций к осени 2014 года городским властям удалось кое-как восстановить коммунальную инфраструктуру и хотя бы изолировать разрушенные подъезды многоэтажек, чтобы запустить в уцелевших тепло, воду и электричество.
"Обещанная субвенция в 300 миллионов на Донецкую и Луганскую области так и не пришла, — говорит бывший мэр Славянска. — И 2014-й году нам пришлось выживать за счет местного бюджета, который был наполовину пуст. Мы активизировали все городские службы, подписали с фирмами, с которыми работали, договора на отсроченную оплату. Механизм выделения субвенции на город начал работать только в мае 2015 года. 29 апреля было принято специальное постановление Кабмина о реализации этих субвенционных денег, и 150 миллионов были выделены на Донецкую область. Нам из этих денег досталось только 16,5 миллионов. Но и это была игра. Дело в том, что для таких субвенций утверждается своеобразный график. Например, начали их давать с мая, по 300 тысяч, а основная масса денег поступала в ноябре и декабре: семь и шесть миллионов. Я лично ездил к министру финансов Наталье Яресько, говорил, что это же нонсенс. Надо понимать механику проведения тендеров: мы не можем провести тендер, пока нет денег, хотя бы на 30-процентную оплату подрядчика".
"Пока я руководил городом, до ноября 2015 года, мы этой субвенции так и не получили, — подытоживает Зонтов. — То есть, все, что нам удалось сделать, было сделано за счет местного бюджета. В связи с процессами децентрализации с 1 января 2015 года мы стали оставлять в местном бюджете акцизные сборы: дополнительные 30-40 миллионов. Они все пошли на восстановление инфраструктуры и многоквартирного жилья. Но финансировать частное жилье из местного бюджета мы не имели права".
Десятки пострадавших или полностью разрушенных домов сумели за последующие три года восстановить или заменить на новостройки международные гуманитарные организации ADRA, Люксембургский Красный Крест, Каритас и People in Need, съехавшиеся из других регионов молодые волонтеры, а также пасторы и прихожане местной протестантской церкви.
Помочь всем благотворители не могли, поэтому установили свои критерии отбора самых нуждающихся.
Помощь стройматериалами получило большинство из тех, чье жилье еще подлежало ремонту.
Но на новые дома на месте разрушенных могли рассчитывать только самые малообеспеченные, одинокие старики, многодетные семьи, инвалиды и матери-одиночки.
Полные семьи среднего достатка остались на улице с теми несколькими чемоданами, что они вывезли в конце мая-июне 2014 года, думая, что покидают дома "на неделю-две".
В 2014 году они получили по пять тысяч гривен благотворительной помощи от Каритаса, в 2015 году еще по 17 тысяч им выделил городской совет Славянска. На этом все.
И совершенно на задворках остались горожане, не сумевшие подтвердить право собственности на разрушенное жилье.
Краткая история восстановления
В 2014 году в украинских СМИ было изобилие торжественных репортажей и сюжетов о восстановлении Славянска самоорганизовавшимися тут волонтерами с запада Украины и местных протестантских церквей. Потом тема сошла на нет и сложилась иллюзия, что город восстановлен и умиротворен. Но настоящий мир в Славянск так и не пришел: город до сих пор рябит руинами, которые остались тут, кажется, на века.
Протестантский капеллан Геннадий Лысенко вспоминает, что ресурсы на восстановление военных разрушений волонтерам приходилось собирать по крупице: "Например, у People in Need были лес, фанера, рубероид и шифер, и мы это использовали. Таким образом мы старались отремонтировать как можно больше пострадавших домов. До того времени, как в Славянске появился PIN, у нас действовало волонтерское движение жителей Западной Украины. Они привезли нам несколько фур шифера. Мы на одной улице находили, например, семь побитых домов. Собирали их жителей и говорили: тут женщина одна живет, тут бабка одна живет, а там у вас есть муж и отец, там — еще один мужчина. Объединяйтесь в бригаду, покрывайте крыши тем, кто сам покрыть не может, и мы вам дадим материалы на ваши дома. Некоторые сами объединялись в бригады".
От миниатюрного дома Михаила, соседа Марины Корневой, в 2014 году оставались только фундамент и три побитых стены. То, что начала война, закончили мародеры, вынеся из этих стен все, что еще было пригодно к использованию — даже металл с печки. Михаил смог купить подержанный кирпич и песок, чтобы восстановить стены, но средств на то, чтобы нанять каменщика, у него уже не было. Михаил попросил о помощи волонтеров из общественной инициативы "Будуємо Україну разом", которой руководил Андрей Левицкий из Львова: молодежь работала как раз над домом напротив. Крышу позже сделали строители от чешской организации People in Need. Михаил уверен, что это, в первую очередь, благодаря Андрею и БУР у него теперь снова есть жилье. Внутри в нем, правда, почти пусто.
Женя Скрипник был одним из волонтеров, присоединившихся к "Будуємо Україну разом" в Славянске. Он рассказывает, что БУР, как и другие организации, не могла помочь всем, кто нуждался в помощи или просил о ней. "У нас не было огромного количества средств, поэтому мы могли делать только небольшие ремонты, — вспоминает он. — Было, что к нам обращался Каритас. Они выделили переселенцам деньги на новые трубы, котел для ванной, но у них не было людей, которые бы их установили. У нас люди были. В благотворительных фондах все знали, что к нам можно обратиться".
Общество Красного Креста Украины при поддержке Люксембургского Красного Креста в 2015-2016 годах построило 30 и восстановило еще 23 разрушенных войной дома в Славянске и близлежащих населенных пунктах.
"Чаще всего мы помогали пожилым людям, многодетным семьям, матерям-одиночкам — тем людям, которые самостоятельно не могут себе что-то отстроить, — рассказывает Ольга Высоцкая, координатор проектов Люксембургского Красного Креста. — Мы старались помогать именно малоимущим. Отказов было очень много".
Нянечка из детского сада Наталья Николаевна — одна из тех жителей Семеновки, кому Красный Крест построил новый дом на месте разрушенного прежнего. Дом Натальи Николаевны снаряд накрыл аккурат в день освобождения Славянска, 5 июля. Полтора года она с мужем жила в миниатюрной летней кухне.
Многодетная мама Гуля из Семеновки вспоминает, что в городском совете, куда она обратилась за помощью, ей сказали, что рассчитывать она может только на себя. "Сначала было обидно, что наш дом разрушен, потом уже стало все равно, если честно. Главное, чтобы дети были живы", — говорит Гуля.
Новый дом этой семье тоже построил ОККУ при поддержке Люксембургского Красного Креста. Но в старом было три комнаты и кухня, в новом — одна маленькая комната и сени: у Красного Креста — стандартный проект, единый и для одиноких стариков, и для многодетной семьи.
Поэтому житель Семеновки Юрий, в чьей семье — четыре человека, как и Марина Корнева, возможность получить от КК новый дом для себя отмел. У Юрия стены сохранились, хоть и сильно обгоревшие, и это стены, которые строил его отец, говорит он, так что разрушать их ради нового дома он бы не хотел. Юрию помогли стройматериалами Каритас и People in Need, всего приблизительно на две тысячи долларов, и это далеко не та сумма, на которую можно восстановить разрушенное, поэтому работа продвигается медленно.
У каждого дома и каждой семьи здесь своя история. Местная жительница Елена говорит, что помощи ее семья нигде специально не искала, но окна им установил Каритас, а поврежденную крышу они кое-как заложили сами, потому что перекрыть ее заново стоит недешево, и денег на это пока нет. Дом Елены, по меркам Семеновки, можно сказать, что и не пострадал, а имущество сохранилось благодаря соседям, которые весь период боевых действий оставались на всю улицу едва ли не единственными жителями, охраняя временно оставленные дома от разграбления. Сосед погиб в один из последних дней боев за Славянск, когда в его дворе разорвался снаряд, застигнув его на крыльце.
Наталья Гавриловна с соседней улицы тоже не покидала своего дома в Семеновке. "Мы сначала у соседей в погребе сидели. У них два мужика было — не так страшно", — смеется она. Ее дом повредило осколками сразу трех снарядов: один попал к ней в огород, два — к соседям. Новые окна и двери семья Натальи Гавриловны установила сама еще летом 2014 года: за помощью обращались, но ждать ее долго не стали. Наталья Гавриловна тоже говорит, что самый массированный обстрел поселка случился 5 июля — в день, когда банда Игоря Гиркина уже покидала Славянск. До тех пор удары украинских военных приходились преимущественно на территорию "нижней" Семеновки у блок-постов и на больницу.
Руины областной психиатрической больницы, с которой начинается "верхняя" Семеновка, — самый крупный и мрачный памятник этой войне. Корпуса этого медицинского заведения весной и в начале лета 2014 года занимали боевики, так что палили по ним, как и по прилегающим жилым домам, беспощадно.
Сейчас на этой территории работает корпус психиатрической больницы для пациентов с туберкулезом на 40 человек, который отремонтировали сами сотрудники больницы и частные доноры, а привел в порядок тоже украинский Красный Крест при поддержке Красного Креста люксембургского и на деньги немецкого GIZ. Проект был самым необходимым, потому что у пациентов этого отделения не было другого пристанища, они так и жили, не выезжая, в поврежденном здании. Сейчас КК на средства того же донора восстанавливает детский корпус на 30 стационарных мест.
Окончательное завершение этого проекта зависит, однако, не от международных гуманитарных организаций, а от Донецкой ОГА. По соглашению с Красным Крестом она должна была запустить мини-котельную для детского корпуса больницы. Администрации полагалось выполнить свою часть обязательств до февраля 2017 года, однако сегодня на месте котельной все еще пустырь.
От областной администрации также зависит состояние больничной территории. Руины, которые несут потенциальную опасность и не создают позитивного настроя, тем более, у людей с надломанной психикой, следовало бы разобрать, но сегодня об этом даже не ведут речи. Строители, которые работают на этой территории, уже несколько раз находили неразорвавшиеся снаряды, последний — в начале июля, прямо на детской площадке у восстанавливаемого отделения. И это — после того, как здесь поработала группа по разминированию от МЧС.

Ждать придется еще долго
"Я знаю, что есть семьи, которые не получили ничего, это правда, — говорит Геннадий Лысенко. — Люди остались сами по себе".
"ОстроВ" писал раньше о доме и садовом центре Анастасии и Ильи Лазаревых. В начале мая 2014 года захватившие город боевики выгнали их из только что построенного двухэтажного дома у трассы, чтобы сделать из него собственную мини-базу.
Когда молодая семья вернулась в Славянск, их дом был фактически полностью разрушен и Илье и беременной Насте приходилось еще и охранять его от промышлявших в поселке мародеров. Лазаревы были согласны, чтобы им построили и любой маленький дом на месте разрушенного, так как с 2014 года они с новорожденной дочерью живут на съемных квартирах, но все их просьбы были отклонены, так как дом у садового центра гуманитарные организации рассматривали как "бизнес". Волонтеры, главным строительным материалом которых был шифер, в этой и подобных ситуациях были бессильны, отмечают Геннадий Лысенко и Женя Скрипник.
Чего больше не рассказывают Илья и Настя, но о чем хорошо осведомлены другие собеседники "ОстроВа", так это о скором продолжении этой истории, когда на разрушенном доме молодой семьи, уже ставшем даже не местной, а национальной достопримечательностью, появился баннер с текстом "Уважаемый Президент и Премьер-министр Украины!!! Не стыдно ли Вам за пустые обещания о восстановлении жилья?". Пожаловавшие к Илье и Насте сотрудники СБУ угрозами заставили их этот баннер снять.
Лазаревы еще пытались добиться компенсации за разрушенный дом в суде, но их иск был запущен в какой-то бесконечный кругооборот в судебных инстанциях, забиравший у семьи массу денег, так что процесс они в итоге прекратили.
Но Марине Корневой повезло немного больше. В Киеве она, как и еще ряд пострадавших из других городов, смогла получить бесплатную адвокатскую помощь от Украинского Хельсинского союза по правам человека. Ее процесс, однако, тоже тянется с 2014 года и иск все еще на рассмотрении в суде первой инстанции. У адвоката УХСПЧ Юлии Науменко уже есть несколько выигранных дел такого рода, но ответчики от государственных органов оспаривают все положительные судебные решения, так что последнее слово будет за Европейским судом по правам человека, а это — вопрос еще не одного года.
А между тем в Семеновке развивается уже новая история — прямо-таки сюжет из "Мертвых душ". Приблизительно полгода назад какие-то люди начали обзванивать владельцев разрушенных там домов, предлагая выкупить "участок с развалинами". Марина и ее сосед, получившие такие звонки, от предложения отказались, не поинтересовавшись деталями. Кому и зачем понадобилась эта земля и то, что осталось на ней от домов ее владельцев, остается загадкой.

Юлия Абибок, "ОстроВ"