Если исходить из сказок взрослых, что детей якобы приносят аисты или находят в капусте, то с Семёном Фарадой наиболее вероятная версия - принёс Дед Мороз. Будущий артист появился на свет аккурат 31 декабря. Такой подарочек под ёлочкой на­шли 80 лет назад Лев Фердман и Ида Шуман, переехавшие в Москву из Новограда-Волынского, что на Житомирщине. Волею судьбы Семён Львович вернулся в Украину. Умирать… Его последние десять лет были очень тяжёлыми: череда инсультов, нарушение речи, перелом шейки бедра, забвение, возобновление интереса к звезде (он отшучивался: "Ну какая я звезда? Я - целый Млечный Путь!"), помощь со всех уголков мира… И смерть 20 августа 2009-го из-за хронической сердечно-сосудистой недостаточности. Но в день "круглой даты" хочется вспомнить светлые, забавные моменты жизни Фарады. Тем более, что таких было предостаточно…

Официально патлатый матрос

Сын военного (папа был адъютантом главного маршала артиллерийских вой­ск, но, к сожалению, рано ушёл из жизни), Семён и сам мечтал пойти по стопам отца. После того как окончил школу с золотой медалью, рванул в бронетанковую академию. Но физические данные подкачали. И тогда, по признанию Фарады, он отнёс документы в первое попавшееся по ходу трамвая заведение. Таковым оказалось МВТУ им. Баумана. И хотя сочинение написал блестяще (а тема была "Сталин - это мир во всём мире"), проверяющие нашли там 11 ошибок. Точнее, сами их придумали, выполняя негласное распоряжение не принимать в вуз студентов-евреев. Но, как говорится, не на тех нарвались.

Мама Семёна дошла до Министерства образования. И добилась-таки пересмотра работы! Фараде разрешили написать ещё одно сочинение. И он стал студентом энергомашиностроительного факультета. Правда, не столько постигал премудрости котельных установок, сколько играл в театре-студии при МГУ.

- Из "Бауманки" меня то и дело пытались отчислить за задолженности и безудержную любовь к самодеятельности, - вспоминал Семён Львович. - А со второго курса призвали в армию. Я служил четыре года во флоте на Балтике, так что моё высшее образование растянулось лет на десять. В армии руководил эстрадной группой, в которой был… единственным исполнителем. Ещё выступал в драматическом коллективе при Доме офицеров города Балтийска. В пьесе Лавренёва "Разлом" я сыграл маленькую роль матроса-анархиста. Специально для неё мне, единственному из балтийских моряков, военный комендант города разрешил носить длинные волосы. Когда на улице меня останавливал патруль и задавал вопросы по поводу моего внешнего вида, я с гордым видом протягивал официальную бумагу.

После окончания службы ему дали сопроводительное письмо ректору Бауманского университета, в котором говорилось, что Семёна надо обязательно принять обратно. И он закончил вуз, даже несколько лет работал инженером, занимался строительством по всей стране. Но не переставал бредить сценой.

"Всю жизнь Сеня обожал тельняшки, - уверяла жена артиста, Мария Полицеймако, с которой он прожил 35 лет. - Приезжая с концертами к морякам, считал себя  среди них своим человеком".

"Привык выступать после второго свиста"

Первые серьёзные выступления начались в театре-студии "Наш дом" при МГУ.

- Однажды мы работали перед студентами. Прямо передо мной был Борис Хмельницкий. Чувствуем, что реакция у зрителей - никакая. Я начинаю дрожать за кулисами - вдруг и меня плохо примут, - делился Фарада. - Выхожу… Кто-то даже свистнул. Я совсем растерялся. А потом и говорю: "Вообще-то я привык выступать после второго свиста". Вновь раздался свист, и я начал. Только не запланированный монолог, а импровизацию. Рассказывал анекдоты, в основном из студенческой жизни и большей частью пошлые. И публика меня принимала лучше всех.

Воодушевлённый Фарада решил попробовать себя в серьёзном амплуа. К примеру, почитать со сцены "Стихи о советском паспорте" Маяковского.

- "Сеня, все будут смеяться! Могу поспорить на ящик коньяка!" - предупреждал меня игравший с нами Марк Розовский. Мы и поспорили, - вздыхал актёр. - За кулисами был поставлен ящик, оплаченный Розовским. Я вышел на сцену и с серьёзным видом начал читать патриотические стихи. Сначала в зале воцарилась недоумённая тишина, а на третьем четверостишии он буквально стонал от хохота. Я тут же ушёл за кулисы и отдал деньги Розовскому.

Вскоре студию разогнали. Мол, "не проводили правильную линию партии" - не играли патриотические спектакли, а показывали серьёзные постановки по произведениям Хайта, Горина и Арканова. Многих артистов (а компания была распрекрасная: Александр Филиппенко, Алла Демидова, Геннадий Хазанов, Михаил Филиппов) пригласили работать в Москонцерт. Там в 69-м не имеющий актёрского образования Фарада и стал дипломантом конкурса эстрадных артистов.

Какое-то время он играл грустного клоуна Сеню (фактически - самого себя) в детской передаче "АБВГДейка". Но оттуда его турнули - председателю Гостелерадио Лапину не понравился выдающийся профиль Семёна. Тут весьма кстати подоспело предложение Юрия Любимова, и Фарада сменил котлы и ТВ на Театр на Таганке.

В театре не блистал, зато нашёл любовь

В царстве Мельпомены ему развернуться не дали. Роль второго могильщика в "Гамлете" - не тот фасон, конечно... Впрочем, Фарада никогда не жаловался, признавая, что рядом были куда более мощные партнёры. К тому же именно в Театре на Таганке 40-летний Семён нашёл свою самую-самую любовь - Марию Полицеймако из знаменитой актёрской семьи.

- Она мне часто помогала, так как я был новый человек в театре. А Маша - красивая, добрая, отзывчивая женщина, "жила" там уже восемь лет. Я влюбился, - делился Фарада. - Мы с ней играли тогда в двух спектаклях:  "А зори здесь тихие" и "Добрый человек из Сезуана". Встречались два года… Нельзя сказать, что я задумал жениться на Маше сразу. Я к тому времени уже дважды был разведён, а Маша воспитывала сына от первого брака. Я шёл на сближение очень осторожно.

- Как только Сеня появился у нас в коллективе, я сразу обратила на него внимание, - уверяла Мария Витальевна. - Он был не похож на остальных актёров: собранный, серьёзный, молчаливый и в то же время - с необыкновенным чувством юмора. Когда мы начали встречаться, я ещё была замужем. Но Сеню это не могло остановить. Он действовал очень настойчиво, сразу стал за мной ухаживать: читал стихи, заваливал огромными букетами роз, дарил какие-то безделицы… Я бросила мужа, мы сыграли скромную свадьбу, и через какое-то время у нас родился сын Михаил (взял мамину фамилию, пошёл по стопам родителей, стал известным актёром и телеведущим. - Прим. А.П.).

"Ун моменто!" пела вся пивная

- Кино открывало меня долго и мучительно, - вздыхал артист. - До настоящего дебюта (в конце 70-х "дуплетом" выстрелили две картины: "Тот самый Мюнхгаузен", где сыграл главнокомандующего, и "Гараж", где был трубачом) прошло более десяти лет со случайными ролями. Зато потом меня снимали с лихорадочной быстротой.
И пусть он не играл главных ролей, но стал мастером эпизода, научившись превращать его в мини-спектакль. В новогодней музыкальной комедии "Чародеи" его гость с юга, блуждающий коридорами института, был прописан в сценарии весьма условно. Фарада же наполнил персонаж жизнью. Самостоятельно выдав, к примеру, крылатые фразы: "Ау, люди!" и "Ну кто так строит?!". Причём основаны они были на реальных событиях: однажды Семён Львович действительно заблудился в телецентре.

Незабываем его Маргадон, распевающий вместе с персонажем Александра Абдулова "Уно-уно-уно, ун моменто" в бессмертной "Формуле любви". Песня, сложенная из слов, которые русскими буквами набросала студентка иняза, стала хитом.

- С этой песней была интересная история, - делился Фарада. - Фильм вышел 30 декабря 1984-го. В начале января мне позвонил писатель Валентин Лавров и предложил сходить в пивную пропустить по кружечке. Я удивился, потому как от Вали подобные приглашения, да ещё сразу после Нового года, никогда не поступали. Говорю ему: "Давай лучше ко мне! У нас уже и стол накрыт, я ж ещё и именинник был 31-го". Нет, говорит, хочу в пивную, ненадолго. Ну ладно, пошёл. И только я переступил порог заведения, как все сидевшие там мужики поднялись и что есть силы запели: "Уно, уно, уно, ун моменто… " Я был потрясён! Ведь фильм только-только прошёл по ТВ…. Вот такие у меня бывали подарки…

31-го, в свой день рождения, Фарада любил ходить с друзьями в баню. Прям как персонажи бессмертной "Иронии судьбы…" Потом уж отмечал с друзьями и родственниками. "Мне приятно, что мой день рождения празднует вся страна, правда, не догадываясь об этом", - писал он в книге "Уно моменто".

…С начала нового века Семён Фарада, голосом которого говорят мультипликационные персонажи Джулико Бандитто ("Приключения капитана Врунгеля") и Бармалей с Тараканом ("Доктор Айболит"), тяжело болел. Практически утратил речь, большую часть времени проводил в инвалидной коляске. Покой обрёл на Троекуровском кладбище в Москве.

- 31 декабря мы, как всегда, сядем вместе с родными за стол, поздравим друг друга с Новым годом и вспомним моего любимого Сенечку… Даже через четыре года после его смерти мне кажется, будто он находится рядом со мной, - уверяет вдова артиста. - Иногда приходит во сне: весёлый, смешливый, немного лукавый. И обязательно с букетом цветов.

Шарада с фамилией

Почти 40 лет Семён был Фердманом. А потом стал Фарадой.

- Я снимался в Душанбе, в фильме Валерия Ахадова "Вперёд, гвардейцы!" по дипломному сценарию моего большого друга Аркадия Инина, - вспоминал актёр. - Когда пришёл получать гонорар, директор киностудии "Таджикфильм" говорит: "У нас в республике не может быть актёра с фамилией Фердман". Я, конечно, пытался спорить. Указывая на ведомость, говорю: "Посмотрите, есть же здесь и Иванов, и Слуцкис..." А он мне: "У этих товарищей есть свои республики". Что я мог ответить? Логика железная. Но гонорар-то надо получить. Стали думать, как меня "перекрестить". Получалась какая-то шарада с фамилией. От этой шарады и родился псевдоним Фарада. "Шарада" - "Фарада". Тем более что звучало это как-то по-восточному".

Кстати, Семён Львович уверял, что ударение в его фамилии нужно ставить на второй слог. Но для большинства он так и остался ФарадА.