То, что Булат Окуджава родился именно 9 мая - не случайно. Поэт, бард, прозаик, сценарист, он подарил нам одни из самых пронзительных военных песен. Сам же продолжал сражаться даже после Великой Победы. И побеждал - снова и снова. Накануне 90-летия со дня рождения Булата Шалвовича "Донбасс" предлагает вспомнить о его фронтах. И речь не только о войне...

1. Кавказский фронт

Булат, отца которого, ярого коммуниста, арестовали и расстреляли по ложному обвинению в 37-м, а мать сослали в лагеря (вернулась она лишь в 1955 году), перебрался из Москвы, где жил на Арбате (там ему поставили удивительный памятник), в Тбилиси к родственникам. Там его, 17-летнего, и застала война.

- Я, конечно, начал бомбардировать военкомат. С приятелями мы требовали, чтобы нас забрали в армию. Мы охаживали капитана Качарова. Он сначала орал на нас, топал ногами, потом привык и, чтобы отвязаться, поручил повестки разносить. Мы ходили по дворам. Нас били за эти повестки, бывало. Горесть приносили, - вспоминал он. - Потом я ушёл из школы. Работал на заводе учеником токаря, занимался ровировкой стволов огнемёта. Что такое ровировка, до сих пор не знаю. Что-то тяжёлое мы делали изо дня в день, из ночи в ночь, по 14-16 часов безвылазно. А я всё ходил в военкомат, надоедал...

Своего таки добился. В апреле 42-го попал в 10-й Отдельный запасной миномётный дивизион, который располагался в Кахетии, потом был передислоцирован в Азербайджан, далее - под Тбилиси. И, наконец, на фронт.

- Повоевал я толком месяца полтора, - делился Окуджава. - Меня ранило под Моздоком. Весьма прозаически - из крупнокалиберного пулемёта, с самолёта. Случайно какая-то пуля раздробила кость и застряла в бедре. Я долго её потом носил на верёвочке…

После лечения он скитался по запасным полкам, выучился на пехотинца.

А мы с тобой, брат, из пехоты,

А летом лучше, чем зимой.

С войной покончили мы счёты...

Бери шинель - пошли домой, -

напишет он годы спустя.

В Тбилиси Окуджава вернулся инвалидом второй группы после того, как открылась рана. Едва успел получить аттестат, как закончилась война.

- На фронте были свои достоинства, какая-то раскованность, возможность сказать правду в лицо, себя проявить, было какое-то братство. И всё, пожалуй. Война учила мужеству и закалке, но закалку и в лагерях получали. А в основном это был ужас и растление душ, - считал Булат, награждённый медалью "За оборону Кавказа", орденом Отечественной войны II степени. - Все мои стихи и песни не столько о войне, сколько против неё. Я рассказываю о том, что случилось со мной. С моими друзьями. Когда я ещё был в учебном миномётном дивизионе, уже четверо ребят с нашего арбатского двора были убиты. Но я об этом долгое время не мог писать.

2. Творческий фронт

Получив соответствующий диплом, Окуджава работал учителем русского языка и литературы. В том числе в Калуге, где теперь есть его музей и барельеф. Потом начал печататься, вернулся в Москву, трудился редактором в издательстве "Молодая гвардия", зав. отделом поэзии в "Литературной газете". И, наконец, полностью отдался творчеству. Которое тоже оказалось своеобразным фронтом. Сражаться приходилось с собой (чтобы не чесаться под общую гребёнку, победить робость перед сценой), с завистниками, с властями. Порой и со слушателями, которые не сразу приняли то, что пытался донести до них Булат.

- У меня нет такого жанра, как песни. Есть стихи, которые я напеваю под аккомпанемент. Это - способ исполнения, - пояснял Окуджава, считающийся одним из родоначальников авторской песни. - Благодаря магнитофонам мои песни стали распространяться с небывалой скоростью. Вскоре меня начали поносить. Я это воспринимал с удивлением, потому что писал для себя. И вдруг кому-то это доставляет неудовольствие. Потом узнал о том, что стал опасен и вреден. Гитаристы обвиняли меня в бездарности, композиторы - в отсутствии профессионализма, певцы - в безголосье, а все вместе - в наглости и пошлости. А официальные лица - в пессимизме, в антипатриотизме, в пацифизме...

Однако с конца 50-х его песни запела вся страна. А в начале 60-го он получил возможность впервые публично выступить.

- Это было в Ленинграде, в маленьком зале Дома кино, - вспоминал бард. - Об этом прослышали в московском Доме кино, и меня пригласили. Был субботний вечер, люди пришли отдыхать. Сначала показывали фильм "Осторожно, пошлость", а потом объявили меня, которого тогда ещё никто особенно не знал. И вот я вышел на эту громадную сцену, ужасно робея, встал перед каким-то повреждённым микрофоном и начал "Песенку о солдатских сапогах". И так как я очень волновался, очевидно, половина слов пропадала... Вдруг из зала кто-то крикнул: "Пошлость!", и группа сидящих вокруг этого человека людей начали аплодировать. Я взял гитару и ушёл со сцены.

К счастью, Булат не сломался. Он продолжал выступать, в 61-м провёл первый творческий вечер своей авторской песни (состоялся тот, между прочим, в Харькове), год спустя стал членом Союза писателей СССР и впервые появился на экране в фильме "Цепная реакция", в котором исполнил песню "Полночный троллейбус". Его произведения звучат в десятках фильмах, в том числе - в "Белорусском вокзале" ("Нам нужна одна победа"), "Кортике" ("У Курского вокзала"), "Аты-баты, шли солдаты" нашего земляка Леонида Быкова ("Бери шинель, пошли домой"), "Покровских воротах" ("Песенка об Арбате", "Часовые любви").

"Я не знаю, есть у меня талант или нет. Это не мне решать. У меня есть какие-то способности, вот я их и воплощаю во что-то. А уж потом Бог скажет", - говорил Булат Окуджава.

Очень плодотворным оказался союз Булата Окуджавы с композитором Исааком Шварцем. Вместе они создали свыше 30 произведений, наиболее известные из которых - "Госпожа Удача" ("Белое солнце пустыни"), песенка кавалергарда из ленты "Звезда пленительного счастья", романс "Любовь и разлука" ("Нас венчали не в церкви"), песни из кинофильма "Соломенная шляпка", а также "Дождик осенний", который звучит в "Капитане Фракассе", сериале "С новым счастьем!", блокбастере "Турецкий гамбит".

Под его "Виноградную косточку…", "Надежды маленький оркестрик", "Давайте восклицать" хотелось плакать и смеяться. А "Возьмёмся за руки, друзья…" и "Пока Земля ещё вертится…" ("Молитва Франсуа Вийона") стали гимном многих бардовских слётов и фестивалей.

До свидания, мальчики

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:

Стали тихими наши дворы,

Наши мальчики головы подняли -

Повзрослели они до поры,

На пороге едва помаячили

И ушли, за солдатом - солдат...

До свидания, мальчики!

Мальчики,

Постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,

Не жалейте ни пуль, ни гранат

И себя не щадите,

И всё-таки

Постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:

Вместо свадеб - разлуки и дым,

Наши девочки платьица белые

Раздарили сестрёнкам своим.

Сапоги - ну куда от них денешься?

Да зелёные крылья погон...

Вы наплюйте на сплетников, девочки.

Мы сведём с ними счёты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,

Что идёте войной наугад...

До свидания, девочки!

Девочки, постарайтесь вернуться назад.

Булат Окуджава. 1958.

3. Любовный фронт

Такие пронзительные стихи, которые Булат посвящал Женщине (именно так, с заглавной буквы), невозможно было писать, не пережив ЛЮБОВЬ. Да не одну...

Ещё школьником Окуджава без памяти влюбился в девочку Олю, которую звал Лёлей. Она не ответила взаимностью. Встретились они спустя 60 лет, в 1994-м. Три года, до самой смерти, он писал ей нежные письма.

Влюблялся Булат и в Валентину Леонтьеву (ещё до того, как она стала известной телеведущей), и в актрис Жанну Болотову и Ларису Лужину.

Но первой его женой стала Галина, с которой он познакомился, учась в университете. Вместе они учительствовали в Калужской области. Вместе оплакивали первенца - девочку, умершую вскоре после родов. Брак дал трещину. Его не спас даже сын Игорь. Галина скончалась в 1965-м, спустя год после развода, от острой сердечной недостаточности. Игорь, который жил отдельно от отца, хипповал, принимал наркотики, сидел в тюрьме, прожил всего 43 года.

Второй супругой барда стала физик Ольга Арцимович. В 65-м у пары родился сын Булат (Антон) - будущий музыкант, композитор.

- Я никогда не идеализировала мужа и не считала его гением. У нас вообще было ироническое отношение к себе. И Булат Шалвович это культивировал. Но всё было замечательно, иначе мы не жили бы вместе, - уверяет Ольга Владимировна. - Все романы были у него до меня. Может, конечно, влюблялся и при мне, но я об этом не знаю. Если бы узнала, то ему пришлось бы очень плохо. Я не из тех дам, которые смиряются с такими вещами. Я всю жизнь любила мужа и обожаю его сейчас. Я и замуж после его смерти не выходила. И никакие певички, говоря о своих романах с Окуджавой, мне повредить не смогут.

"Певички" всплыли не случайно. В апреле 81-го Окуджава познакомился с Натальей Горленко, которая в то время работала в Институте советского законодательства. Девушка, которая была младше барда более чем на 30 лет, сама отлично пела, была хороша собой, но... замужем. Впрочем, и Булат был не свободен. Однако это их не остановило. Спустя год они начали тайно встречаться. А потом и выступать вместе.

- Он был гениален во всех своих проявлениях. Как человек, как мужчина. Он был как князь. Нет, не по крови. Абсолютно земной, но при этом очень деликатный, внимательный, - вспоминала Наталья. - Ещё он поразительно умел чувствовать неповторимость каждого момента. Своим даром - любить жизнь - заражал всех остальных. Ни с одним человеком не было мне так легко... Вместе с Булатом мы были плотно почти пять лет. Потом расстались на семь лет (я вышла замуж, развелась). А встретились вновь - и будто не было разлуки! До встречи с Булатом я любила незабудки. А он очень розы любил. И я их тоже полюбила. И на его могилу я положила красно-чёрную бархатную розу. Она, как выяснилось, называлась "Эдит Пиаф".

Дориан стал Булатом, а Булат - Иоанном

При рождении будущий бард был назван родителями Дорианом Греем - в честь персонажа романа Оскара Уайльда "Портрет Дориана Грея". Только через месяц, когда пришло время регистрировать ребёнка, отец решил, что достойное всё же имя - Булат.

В мае 1997 года Окуджава с женой Ольгой отправился в свою последнюю заграничную поездку. Сначала в Германию, где лечился, а потом в Париж. Там у Булата Шалвовича открылась язва, кровотечение не прекращалось, его перевели в реанимацию. 12 июня его не стало. Перед смертью, когда бард был без сознания, жена решила крестить его. По благословению одного из старцев Псково-Печерского монастыря Окуджаву нарекли Иоанном - в память о святом мученике Иоанне Воине.

17 июня гроб с телом выставили на сцене театра имени Вахтангова. В тот день шёл дождь. И плакал, казалось, весь Арбат. Тысячи людей пришли попрощаться с Окуджавой. Некоторые приходили с магнитофонами, из которых звучали его песни.

Похоронили гения на Ваганьковском кладбище...