Сегодня одной из самых известных украинских актрис, которой еще в молодости покорилась Москва, исполняется 75 лет. Однако накануне в ее семье случилась трагедия (умер сын Константин), поэтому от идеи позвонить Аде Роговцевой в Киев, верность которому она хранит по сей день, поздравить, расспросить, как и чем сейчас живет, мы отказались. Тем не менее, материал для юбилейной статьи об этой замечательной женщине у нас есть: Роговцева не раз приезжала в Донецк, в том числе на Дни Ханжонкова в Макеевку, и эксклюзивно общалась с обозревателем «Донбасса». Интересные моменты нашей беседы, которые не вошли в предыдущие публикации, мы и приведем сегодня.

Все подарки я передариваю

Кстати, мнение актрисы по поводу юбилея у нас тоже есть. Точнее, ее отношение к подаркам и ко всему материальному:

- Я подарков вообще никогда не жду. Хотя им очень радуюсь, и радуюсь этой минуте: приятно тому, кто мне дарит, приятно мне… Я сразу прикидываю, кому что передарить. Всем ведь что-то надо. Но сама я очень люблю духи. Нас с Кость Петровичем (Степанков, муж Роговцевой, умер в 2004 году. - Прим И.П.) Господь наградил одной общей чертой: мы очень легко всё отдавали, у нас в доме ничего не держалось. Надо? На! Новый год всегда праздновали не столько в театре, сколько у нас дома. В этом и есть мое главное счастье - что мне ничего не жаль и ничего не надо. Наверное, я научилась быть такой в процессе жизни. Наша семья никогда не была богатой. К тому же трудностей всегда хватало: мама была парализована, и в 49 лет ее не стало. Отец был без ноги, один брат сидел в тюрьме, а другой был немножко неполноценным. Кость Петрович пережил открытый туберкулез, и я была вместе с ним. К тому же - пусть простит меня мой муж - он пил, и иногда - тяжело. Словом, так получалось, что всегда на моем иждивении пять-шесть человек. Я их кормлю, одеваю, плачу за их квартиры, лекарства. Говорю это не для того, чтобы рассказать, какая я хорошенькая. Я бы хотела быть плохенькой, но так складывается. В общем, денег мне всегда не хватало. Не просто на картошку или кусок хлеба, а на особую роскошь. Вот сейчас деньги - это совершенный пустяк. Ну не хватает на что-то, ну и что?.. Мне главное, чтобы у внуков Дашки и Алешки был компьютер, у дочки Кати - ноутбук и видеокамера. Важно их обеспечить. К тому же бриллианты сейчас не в моде… Тем более сын сказал, что мне они не идут, и я ему поверила. В бедной стране быть богатым просто неприлично.

Несмотря на все сложности, Ада Николаевна всегда улыбается, выглядит энергичной, позитивной. Хотя и признается, что оставаться такой ей всё сложнее:

- У меня самые большие морщины - вокруг рта, потому что раньше он у меня всё время был в растяжку: я улыбалась и засыпая, и просыпаясь. Но потом пришло время, когда я перестала улыбаться так часто, и всё чаще мне нужно искать выход из положения. Потому что никому не интересен угрюмый человек. Хотя поводов для огорчения хватает: мои роли - это любовь, страсть, но возраст уже лишает их меня. Бывает, что начинаю очень тосковать. Могу дойти до депрессивного состояния, потом вырваться в деревню на два дня. Я человек интеллигентный - мне так хочется думать (с улыбкой уточняет актриса), поэтому у меня нет гламурных дворцов и всего прочего. У меня обыкновенный домик и маленький камин. Но когда греешься у живого огня, слышишь, как ветер воет над твоим двором, и когда из своего колодца вытягиваешь ведро воды... Ты оживаешь, и приходят в голову какие-то добрые мысли, которые позволили мне ожить после смерти мужа, а умирал он тяжко, мы прошли с ним все круги ада. Я даже стала чувствовать свою вину, что так легко выскочила из этой беды. Почему я продолжаю жить, радоваться, улыбаться, что-то делать? И на третий день после похорон я уже играла в Москве «Париж спросонья». Хорошо это или плохо? Думаю, ему бы понравилось.

Нужно быть и графиней, и колхозницей

Сегодня Ада Роговцева активно снимается, и мы часто видим ее в самых неожиданных картинах.

- Играю всяких бабушек, тетушек, нянюшек - в общем, старушенций. Этой мелочевки у меня много, съемки проходят в разных местах, поэтому приходится и сниматься, и мотаться, - рассказывает актриса. А на вопрос, почему раньше она избегала кино, хотя и режиссеры, и зрители были без ума от ее героинь в «Вечном зове», «Укрощении огня» и прочих известных картин, Роговцева отвечает:

- По молодости лет я вообще очень глупо отказывалась от ролей. Потому что для меня было важно: я в театре! Не буду говорить, от какой знаменитой картины Германа я отказалась, хотя была утверждена на роль и должна была просто сесть в поезд, чтобы поехать сниматься. Меня не пустил театр, а я не настояла, хоть на кону совершенно бездарнейшая была постановка и я бездарно сыграла роль. Вместо меня у Германа снялась другая восхитительная актриса, у которой после этой роли жизнь заиграла новыми красками. А я потеряла эту возможность... (Вероятно, речь идет о фильме «Двадцать дней без войны с Людмилой Гурченко и Юрием Никулиным в главных ролях. - Прим. И.П.). Человек всю жизнь делает выбор, и не всегда он выигрышный.

Зато Роговцева никогда не перебирала ролями в плане социального статуса или характера своих героинь. Играла всех, умело перевоплощаясь и в светских львиц, и в народных красавиц.

Знаковая кинороль актрисы: Анна в «Вечном зове».

- Между прочим, злые критики обо мне часто писали: «Нет, она может только корсетики, шляпки - играть только это, а народный характер понять ей не дано!» Потом было так: я сыграла «Вечный зов» - и они переключаются: «Вот, она может играть только это!» Даже режиссеры попадали под влияние таких оценок: один из них снял меня с роли Дездемоны, потому что я в это время репетировала работницу литейного цеха и снималась в «Вечном зове». И он решил, что я не справлюсь с другим образом, - говорит актриса. - Но такое схематичное отношение - оно лживо. Я всегда привожу в пример царскую семью. Когда их арестовали, то для них было большой трагедией, что им весной не разрешили выйти в сад, чтобы работать на земле. А мы почему-то считаем, что или... или... Или гламурная с сигареткой, или уже такая народная, что дальше некуда. Считаю, это неправильно. Каждый из нас, если мы хотим понимать жизнь во всей ее красоте, должен уметь быть разным. Для меня самая красивая, самая утонченная женщина та, которая не побоится прийти к тяжелобольному человеку, чтобы ему помочь и убрать за ним. Тогда ты человек. Нет грязной работы. Есть работа, которую надо сделать.

Поклонники Роговцевой давно удивляются тому, почему актриса так и не переехала в Москву, ведь ее туда столько раз приглашали!

- Да, первое предложение поступило еще в юности, - соглашается Ада Николаевна. - Помню, как я приехала в Москву со спектаклем «Юность Поли Вихровой» по «Русскому лесу» Леонова. И Леонов был на спектакле, а потом сказал обо мне что-то замечательное, и меня тут же заметили, я вернулась в Киев со званием заслуженной артистки Украины. И это в 23 года! Для драматического театра - неслыханное событие. Конечно, мое имя было на слуху, и все московские театры меня звали, и питерские. Но вот так складывалась жизнь, так много было осьминожьих щупалец в Киеве, ни одного из которых я не могла обрубить - и родные, и больные, и театр - как же он без меня? В общем, я так и не рискнула никуда уйти. Жалею? Не знаю. Но вот такая судьба!

В Крыму нас с Лавровым мазали морилкой

Часто даже самые верные поклонники говорят о работе своих любимых артистов с улыбкой. Мол, подумаешь, разве можно перетрудиться, если твоя задача - переодеться, войти в образ и сыграть заранее выученную сцену перед камерой или на театральной сцене. Это тебе не на заводе вкалывать! Так что не случайно популярные артистки даже в возрасте так хорошо выглядят! К тому же к их услугам массажисты-косметологи: при такой жизни любая женщина может годами оставаться красавицей!

С одной стороны, некоторая доля правды в этих словах, конечно, есть. С другой - на любой работе, если выполнять ее по-честному, приходится несладко.

- Это уж точно! - подтверждает Ада Николаевна. - Один из самых показательных примеров в моей актерской практике - съемки фильма «Укрощение огня», в котором я играла в паре с Кириллом Лавровым. Я уже была беременна Катей, причем врачи накануне меня предупредили, что если хочу родить здоровенькую дочку, то мне надо сидеть, лежать и спокойно ходить. Поэтому я всех предупредила, что снимать меня надо быстро и аккуратно. Режиссер Даниил Храбровицкий и все остальные сказали: «Всё будет спокойненько!» И, как только я приехала на площадку, меня пустили бежать за планером, потом моя героиня убегала со свадьбы, мчалась по причалу. Каждый раз, когда я бежала, испытывала ужас. При этом меня еще и страшно тошнило! Я просто умирала, но что поделать? Плюс ко всему мы с Кириллом - я приехала из Киева, он из Питера, и тоже в тот период много работал, в общем, мы с ним были зеленые, худые, страшные, а надо, чтобы выглядели загорелыми крымскими крепышами, поэтому нас с головы до пят мазали морилкой, закрывая все поры в сорокаградусную жару. А еще мне уже в том возрасте, чуть за тридцать, «омолаживали» морду: специальным невидимым пластырем подтягивали кожу на скулах и над веками. Представь: вот так вот тебя затянут, паричок наденут, морилкой покроют и в сорокаградусную жару под солнце выпустят. А тебя еще и тошнит. Два раза в жизни я теряла сознание - во время съемок этой картины. Так что наша работа только кажется легкой и безвредной. Бывает-то по-всякому.