Сегодня исполняется 120 лет со дня рождения нашего земляка Сергея Прокофьева. Его музыка покорила весь мир. Уроженец села Сонцовка (сейчас - Красное Красноармейского района) оставил богатейшее наследие (свыше 130 произведений!), среди которых великолепные балеты «Ромео и Джульетта», «Золушка», «Сказка о каменном цветке»; оперы «Любовь к трем апельсинам» и «Война и мир» (ею, кстати, открывали знаменитый австралийский оперный театр в Сиднее); музыка к кинофильмам «Александр Невский» и «Иван Грозный», симфонии (в том числе прославленные 5-я и 7-я). Шесть раз он был удостоен Государственной премии СССР, после смерти - еще и Ленинской. Мы решили рассказать о ярких моментах жизни Мастера, которая, как и его музыка, была полна неожиданных поворотов. А также о том, какими неисповедимыми путями энтузиасты края отыскали его корни и собрали уникальные экспонаты.

Ошибка в свидетельстве

О том, «каким он парнем был», лучше всего знает заведующая созданным 20 лет назад музеем Прокофьева - филиалом Донецкого областного краеведческого музея (ДОКМ) в селе Красное - Ольга Пузик. Она не только изучила массу литературы о композиторе, но и общалась с его сыном Святославом, бывшей женой сына Олега - известной писательницей Софьей Прокофьевой, внуком Сергеем. Но самым достоверным источником называет автобиографию, оставленную самой легендой.

Сергей Прокофьев был не только прекрасным композитором, но и замечательным пианистом.

- Кстати, в свидетельстве о его крещении, которое произошло в стенах отреставрированной в Красном (так бывшую Сонцовку назвали в 1927-м в честь десятилетия Октябрьской революции) Свято-Петропавловской церкви, написано, что будущий композитор родился 15 апреля по старому стилю. То есть праздновать день рождения нужно 27-го. Но сам Прокофьев, который был невероятно точен в цифрах, отмечал его всегда 23-го, и эту же дату указал в автобиографии. Так что, скорее всего, ошиблись в свидетельстве, - считает Ольга Витальевна.

Шахматная страсть

Отец музыкального гения, Сергей Алексеевич, управлял имением и был хорошим агрономом. Так что мальчик с детства знал названия цветов, собирал их, выращивал, делал гербарии. А еще - наблюдал за звездами, собирал марки, прекрасно играл в шахматы. В Петербурге, где он учился в консерватории, Прокофьев был частым гостем Шахматного собрания. Даже сыграл там вничью с Ласкером и выиграл у Капабланки. «Шахматы для меня - это особый мир, мир борьбы, планов и страстей», - признавался он в 1936 году. Именно Сергей Сергеевич изобрел новую систему, заменив квадратные доски шестиугольными. В результате экспериментов появились так называемые «девятерные шахматы» Прокофьева.

А еще он создал «Деревянную книгу» - альбом в переплете из двух простых досок, с корешком из грубой черной кожи, пробитой гвоздями. Факсимильное издание можно увидеть в ДОКМ и в музее в Красном. В эту книгу собирал автографы знаменитых людей, с которыми встречался, и их рукописные ответы на вопрос: «Что вы думаете о Солнце?». Кроме строк от поэтов Маяковского и Бальмонта (последний очень точно назвал Прокофьева «солнечным мальчиком»), художников Петрова-Водкина и Гончаровой, там нашлось место и для шахматистов - всё того же Капа-бланки, Алехина.

400 рублей за раритет

Но превыше всего была, безусловно, музыка. Мама, Мария Григорьевна, прекрасно играла на рояле, мальчика периодически возили в Питер и Москву. В пять лет он уже сочинял рондо, вальсы, песенки. А в десять, под впечатлением от посещения московского театра оперы и балета, где услышал «Фауста» и «Князя Игоря», увидел «Спящую красавицу» Чайковского, - написал оперу «Великан».

То самое раритетное фото - десятилетний создатель оперы «Великан».

Заведующая научно-фондовым отделом ДОКМ Татьяна Тимофеева, которая в 1990 году, накануне 100-летия Прокофьева, входила в творческую группу, брошенную на поиски экспонатов для будущего музея легендарного земляка, подводит меня к снимку в зале «Донбасс дарил им вдохновение» (посвящен не только Прокофьеву, но и Гуляеву, Соловьяненко, Писареву, Костыре). На нем маленький Сережа запечатлен с партитурой того самого «Великана».

- Это фото, сделанное в той же петербургской студии, имеется почти во всех альбомах, посвященных композитору, - рассказывает Татьяна Юрьевна. - Но там ноты лежат на пианино, а на них рукой ретушера написано: «Опера «Великан» от Сережи Прокофьева». У нас же он держит партитуру в руках. Узнав, что мы собираем материалы о Сергее Сергеевиче, этот уникальный подлинник принес один дончанин. И мы купили его за 400 рублей! Большие по тем временам деньги...

Премирован… роялем

Одно время прямо в Сонцовке с молодым дарованием занимался музыкант, окончивший Московскую консерваторию с золотой медалью. Это был Рейнгольд Глиер - впоследствии известный советский композитор (сейчас его имя носит Киевское государственное высшее музыкальное училище), автор балетов «Красный цветок», «Медный всадник», Концерта для голоса с оркестром и других сочинений.

- Я встречалась с внучкой Глиера. Та уверяла, что дедушка в письмах очень хорошо отзывался о юном ученике, - подчеркивает Ольга Пузик.

В 13 лет Прокофьев пошел на штурм Петербургской консерватории. Председателем комиссии на вступительных экзаменах был сам Римский-Корсаков. И ему понравилось, как самый молодой абитуриент выложил свои козыри: четыре оперы, симфонию, две сонаты и ряд фортепианных пьес.

Сначала учеба шла со скрипом. Преподающий композицию и контрапункт Анатолий Лядов в пух и прах раскритиковал экспозицию квартета Прокофьева. «Он послал меня к Рихарду Штраусу, к Дебюсси; словом к черту, только оставьте его класс в покое. Потом я принес ему квартет более лядообразный...» - записал Сергей в своем дневнике. С трудом сдал экзамен по инструментовке и Римскому-Корсакову.

Как композитор он окончил консерваторию в 1909 году без особого триумфа. А спустя пять лет, сдавая выпускной экзамен «на пианиста», получил Первую премию имени Антона Рубинштейна - рояль «Шредер». Точно такой можно увидеть в одном из трех залов музея в Красном.

Еще одним подарком стала поездка в Лондон. Это уже постаралась Мария Григорьевна, которая, схоронив к тому времени двух маленьких дочек (покоятся в Красном) и мужа (похоронен в Санкт-Петербурге), не могла надышаться на Сереженьку. В английской столице Прокофьев встретился с Сергеем Дягилевым, одним из основателей объединения «Мир искусства», организатором «Русских сезонов» в Париже. Это знакомство открыло для начинающего музыканта двери многих музыкальных салонов Европы, где ему предстояло вскоре осесть надолго.

Покорившая поклонница

Революционная, ни на что не похожая музыка Прокофьева вполне вписалась бы в веяния нового времени. Тем более, что он был знаком с Горьким и Маяковским, восторженно отзывавшихся о его творче-стве. Да только автор-исполнитель не видел себя в красной от крови, флагов и пожаров стране.

- В мае 1918-го Прокофьев уехал в заграничное концертное турне (Япония, Америка, затем ряд европейских стран, Куба), которое растянулось на долгие пятнадцать лет, - продолжает Ольга Пузик. - С мамой, оставшейся в Питере, они встретились годы спустя на одном из греческих островов, куда ее занесла судьба. Сергей Сергеевич забрал ее в Париж, где она и умерла на руках молодой невестки Лины.

Ах, эта Лина, она же - Каролина Кодина-Любера! С темноволосой красавицей, дочкой испанца и русской певицы, которая была младше его на шесть лет, Прокофьев впервые увиделся в Нью-Йорке. С группой восторженных поклонниц она пробралась за кулисы. И в его сердце. «Она поразила меня живостью, блеском своих черных глаз и какой-то юной трепетностью. Одним словом, представляла собой тот тип средиземноморской красоты, которая всегда меня привлекала», - вспоминал Сергей Сергеевич.

Сергей и Лина Прокофьевы двадцать лет были счастливы вместе.

Их роман не был бурным. Более того, Лина сначала холодно приняла ухаживания насмешливого Прокофьева. Но ее мама, влюбленная в творчество нашего земляка, уверила дочь: «Это - гений. И он только расправляет крылья». В конце концов, русский композитор и испанская меццо-сопрано (пению Лина училась в Италии) обвенчались в Германии. В начале 24-го года переехали в Париж, где в феврале у них родился сын Святослав, в 28-м - Олег.

«Я должен вернуться»

- Лина обожала Францию, а Сергея, создавшего к тому времени знаменитую оперу «Любовь к трем апельсинам», тянуло на родину, где он уже трижды побывал (с гастролями и на премьере своих произведений) - с неизменным успехом, - отмечает Ольга Витальевна.

«Я не могу жить в изгнании, - признавался композитор. - Мои земляки и я носим землю с собой; конечно, не всю, а только совсем немного - ровно столько, сколько сначала делает лишь чуть больно, потом всё больше, больше и больше, пока не сломит. Я должен вернуться...»

И в 30-х годах семья Прокофьевых приезжает в Москву, где получает четырехкомнатную квартиру и любовь Иосифа Сталина. Весьма изменчивую и опасную.

Игра в шаги

Самые известные вещи Прокофьева - балет «Ромео и Джульетта», опера «Война и мир», симфоническая сказка «Петя и Волк», позднее экранизированная Уолтом Диснеем, и многое другое было создано именно в СССР. Он околдовывал, поражал, возмущал и покорял.

- Его музыка - родоначальник и душа танца, его Джульетта - моя любимая героиня, средоточие того света, гуманизма, духовной чистоты и возвышенности, которые пленяют едва ли не в каждом произведении Прокофьева, - вспоминала первая исполнительница партии Джульетты - Галина Уланова.

Прокофьев не был заносчив. Нормально воспринимал юмор, в том числе подтрунивание друзей над его внешностью (за полные губы его называли «белый негр»). А идя в Московскую консерваторию, почетным профессором которой являлся, развлекался таким образом. Догнав кого-то из прохожих, подстраивался под его шаг. Потом начинал выстукивать каблуками свой ритм. Тот, сам не замечая, сбивался на темп Прокофьева. Который опять изменял ритм шага, окончательно сбивая незнакомца с толку.

Поменял Лину на Миру

Сбился однажды и сам Прокофьев. Споткнулся на 24-летней студентке лит-института Мире Мендельсон, которая в момент их знакомства была вдвое моложе композитора. Да так споткнулся, что - в омут с головой. Сначала они вроде бы сотрудничали (вместе писали либретто опер, ее стихи зазвучали в комедии «Обручение в монастыре»), а потом уже не таили своих более чем дружеских отношений. Лина обо всем догадывалась, но до последнего верила, что муж образумится. Так что когда Сергей в марте 41-го объявил, что уходит из семьи, это стало для нее - блистательной красавицы, знавшей шесть языков - шоком. Он оставил ей и сыновьям квартиру, а сам стал жить у Миры.

А в июне началась война. Союз композиторов эвакуировался на Кавказ. В его рядах - и Прокофьев. Он брал с собой Миру, предложив первой жене и детям ехать вместе с ними. Но гордая Лина отказалась. А в 1948-м, когда вышло печально известное постановление о борьбе с «антинародным формализмом» в искусстве и начались гонения на талантливых людей, в том числе Сергея Сергеевича, основной удар пришелся именно по его первой супруге. Прокофьеву на некоторое время закрыли путь к слушателям. Лине же - доступ к свободе. Ее, иностранку, обвинили в шпионаже и сослали сначала в Абезь (Коми АССР), а затем в мордовские лагеря. На 20 лет! Их брак - венчание за рубежом по католическому обряду - советская власть легко посчитала недействительным. И композитор, чтобы уберечь Миру, быстро оформил с ней официальные отношения.

- Святослава и Олега лишили четырехкомнатной квартиры, дав «двушку» в том же доме, - продолжает Ольга Пузик. - Отношения с Мирой у сыновей от первого брака были очень плохие. Несмотря на это, они иногда вынуждены были обращаться к отцу за материальной помощью.

Умер вместе со Сталиным

Получив такой удар от власти, Прокофьев начал угасать. Прогрессирующая гипертония не давала работать в полную силу. Он много времени проводил на даче на Николиной горе, где, несмотря на запреты врачей, продолжал творить. Последним сочинением, которое композитору довелось услышать в концертном зале, стала его легендарная Седьмая симфония. Было это в 1952-м. А 5 марта 1953-го, день в день со смертью Сталина, остановилось и его сердце.

- Так как жил Сергей Сергеевич в центре Москвы в Камергерском переулке (квартира сейчас превращена в музей), туда практически невозможно было пройти. Все улицы заполнила толпа, скорбящая о вожде. О том, что умер Прокофьев, мало кто знал. Лишь через неделю, когда он уже спал вечным сном на Новодевичьем кладбище, появилось первое сообщение в газете, - рассказывает Ольга Витальевна. - На похоронах нашего земляка было очень мало цветов. Все несли Сталину. Чтобы почтить память Прокофьева, букеты выписывали даже из Ленинграда, а некоторые друзья и коллеги срезали домашние цветы, растущие в горшках.

Лина о смерти мужа, которому она так и не дала развода, узнала в лагерях. К счастью, хрущевская «оттепель» позволила ей выйти на свободу уже в 1956-м. Она наняла адвоката и доказала, что брак с Прокофьевым у них был самый что ни на есть настоящий. Именно Лина развила бурную деятельность, направленную на сохранение памяти о знаменитом супруге. И продолжала ее до самой своей смерти в 1989-м в Германии. Мира ушла на 31 год раньше…

Уже нет в живых и детей композитора, осевших в Лондоне и Париже. Олег  умер в 1997-м, Святослав - 7 декабря прошлого года. Но они успели сделать очень много для увековечения памяти отца. Теперь то же делают его внуки. В том числе пополняют экспонатами музеи в Красном и в Донецке.

«Вы шо, до нашего Прокофьича?»

Директор Донецкой областной государственной филармонии Валерий Гуль отмечает, что этот очаг культуры по ошибке называют им. Прокофьева.

- Концертный зал и оркестр у нас действительно носят имя знаменитого композитора. Равно как и фестиваль, завершающийся сегодня вечером. Сама же филармония - нет, - говорит Валерий Данилович. - Зато целый ряд исполнителей и коллективов являются лауреатами премии им. Прокофьева. В том числе камерный оркестр «Виола», которым управляет художественный руководитель филармонии Олег Бахтиозин.

Сам Олег Наумович, кстати, тоже лауреат этой премии. Он вспоминает, что именно работник филармонии, скрипач и музыковед Бабков выяснил, что Прокофьев - наш земляк. Родину искали по автобиографии композитора, где написано, что появился на свет в селе Сонцовка Бахмутского уезда Екатеринославской губернии. В нее тогда входили часть нынешней Донецкой и Днепропетровская область, к которой поначалу и приписывали Сергея Сергеевича.

- Бабков высоко ценил творчество Прокофьева. Изучая его письма и воспоминания, линейкой измерял на карте расстояние: как он от села ехал до железнодорожной станции и так далее... И в 1958 году нашел правильную Сонцовку - село Красное, - сообщил Бахтиозин.

Скрипач-поисковик застал в живых 80-летнюю Марию Просоленко - ту самую няню Марфушу, которая фигурирует в автобиографических записках композитора. А еще - 88-летнего Евмена Голикова, сверстника Прокофьева, его товарища по детским играм, 90-летнего Софрона Рубцова, служившего кучером и конюхом у отца Сергея Сергеевича.

- Руководство тамошнего колхоза им. Свердлова и сельсовет сразу поняли, что быть родиной Прокофьева - престижное дело, - включается в разговор начальник филармонического отдела, музыковед Тамара Соловьева. - Они выделили в клубе уголок, который музыканты нашей филармонии, а также донецких театров наполнили первыми экспонатами будущего музея: пластинками, нотами, книгами о творчестве Прокофьева, его портретом.

А в 1959-м артисты филармонии уже дали в Красном первый концерт. И вот уже более полувека радуют селян чарующими мелодиями. 21 мая на родине композитора пройдет Международная резиденция - большое действо, участниками которого станут оркестры донецких филармонии и театра оперы и балета, а также заграничные гости.

- Местные жители настолько свыклись с мыслью о том, что композитор с мировым именем - их земляк, что как-то в автобусе одна старушка поинтересовалась у меня: «Вы шо, до нашего Прокофьича?» - смеется Олег Наумович.

Зашифрованные дневники

Сергей Эйзенштейн, работавший с нашим земляком над фильмом «Александр Невский», восхищался его способностью идеально писать музыку к каждому кадру. «Сергей Сергеевич, мне на завтра к 12 нужно, чтобы был готов отрывок - отсюда и досюда», - говорил режиссер. И ровно к полудню пунктуальный Прокофьев стоял у него на пороге. Заскакивал в комнату, садился за инструмент. И играл выверенный до секунды фрагмент.

Рабочий день композитора был расписан поминутно. Если посетители, договорившиеся о встрече, приходили раньше, их просили подождать. Позже - шанса попасть к нему уже не было.

Экономя время, он даже свои дневники вел, выбрасывая гласные буквы. В такой же манере переписывался с друзьями. Когда наследники решили опубликовать записи легендарного предка, понадобилось немало времени, чтобы их расшифровать.

Кресло везли «под конвоем»

Решение создать в области полноценный музей Прокофьева созрело лишь накануне его столетия. Шел 1990-й год. Татьяна Тимофеева, нынешняя заведующая научно-фондовым отделом Донецкого областного краеведческого музея, а в ту пору - старший научный сотрудник - исколесила тогда весь Союз.

Татьяна Тимофеева рассказывает историю появления в Донецке кресла и шляпы Сергея Сергеевича.

- Ездили по всем театрам СССР, где ставились спектакли Прокофьева. Это и Ленинградский театр оперы и балеты им. Кирова (теперешний Мариинский), и Большой театр, и Национальная опера Латвии. Побывали даже в Белоруссии и Якутии. Раздобыли программы, фотографии, буклеты, афиши, сведения об артистах, исполнявших те или иные партии, театральные костюмы, - перечисляет Татьяна Юрьевна. - Личными вещами композитора поделилась Московская музыкальная школа №1 им. Прокофьева, куда их передала его вторая супруга Мира Мендельсон.

Шарф, перчатки и пепельницу Сергея Сергеевича можно увидеть в Красном. Еще один шарф, а также галстук, очки, стакан с подстаканником, чашку, сахарницу, шляпу и плетеное кресло Мастера - в Донецке. С последними вышла забавная история.

- Плетеное кресло, на котором Прокофьев любил отдыхать на своей даче на Николиной горе (есть даже ряд фото, где оно фигурирует), а также его шляпу мне передал в Москве сын композитора Святослав Сергеевич, - вспоминает Тимофеева. - Сделал это прямо на вокзале накануне нашего отъезда в Донецк. Со шляпой проблем не было. А вот кресло в тамбур вошло, а дальше, где коридор сужается, - никак. И мы с сотрудницей несли у него по очереди вахту. Прямо в тамбуре. Такой вот «конвой».

Еще один незабываемый случай произошел по дороге из Ленинграда.

- Мы везли оттуда буклеты, письма, фото, уложенные в сумку. Она стояла под нижней полкой, на которой спала 12-летняя девочка, выходившая в Смоленске. Каков же был наш ужас, когда, проснувшись, мы увидели, что нет ни юной пассажирки, ни этой сумки! - всплескивает руками Татьяна Юрьевна. - Оказывается, за ней пришли родственники, которые и помогли вынести вещи. Прихватив заодно и наши. Мы подняли шум, к делу подключили проводницу, линейную милицию. Прибыв в Донецк, написали заявление. И через месяц нам прислали посылку. Все экспонаты оказались на месте. Помогло, что мы общались с этой девочкой, она рассказала, что ходит в драмкружок во Дворец культуры. По этим данным ее и отыскали.

Накануне 120-летия Прокофьева работники ДОКМ издали тиражом в 500 экзем-пляров фотоальбом, посвященный композитору. В нем - материалы, собранные за последние 20 лет: фото новых спектаклей, в том числе в Донецком театре оперы и балета, последних экспонатов, книг, буклетов, программ, пластинок, DVD-дисков, отзывы знаменитых гостей, которые посетили Красное и стали участниками «Прокофьевской весны». А еще - выпустили великолепный комплект открыток с видами мемориального комплекса в селе Красном, на проведение ремонтных работ в котором облсовет пообещал выделить около 4 млн. грн.

А с сегодняшнего дня обновленная экспозиция музея Прокофьева, расположенного в здании бывшей школы, где когда-то преподавала мать композитора, начнет принимать первых экскурсантов 2011  года.