20 лет независимости Украины: взгляд из Москвы

24 августа 1991 года, через три дня после поражения московских путчистов, Верховная Рада Украины подавляющим большинством голосов приняла Акт о провозглашении независимости.

Москвичам тогда было, в общем, не до событий в республиках. Одни продолжали праздновать, другие тревожились о собственном будущем.

Тех, кто следил за политикой, такая поспешность несколько удивила. Леонид Кравчук, тогда еще не президент, а председатель Рады, в недавнем прошлом возглавлял идеологический отдел республиканского ЦК и "активным перестройщиком" или "сепаратистом" не считался.

Не забегая вперед и не отставая от России и других республик, Украина 16 июля 1990 года приняла декларацию о суверенитете, однако статуса конституционного акта она не получила, и было сохранено старое название "УССР".

Утром 19 августа Борис Ельцин позвонил с дачи в Архангельском Кравчуку и казахстанскому лидеру Нурсултану Назарбаеву и, по его словам, был неприятно удивлен их "чересчур спокойной реакцией".

В тот же день ГКЧП направил в Киев генерала Валентина Варенникова. О чем он беседовал с Кравчуком за закрытыми дверями, достоверно неизвестно. Глава республики отказался вводить на Украине чрезвычайное положение, сославшись на то, что обстановка спокойная и в этом нет необходимости, и на то, что для такого решения, по конституции, надо созвать сессию Рады. Но и против ГКЧП не выступил.

Немало украинцев полагают, что в тревожные дни Кравчук действовал правильно: во всяком случае, танков и вооруженных солдат на улицах Киева не было, и никого не убили.

Согласно воспоминаниям участников внеочередной сессии Рады 24 августа, депутаты-"руховцы" принялись допрашивать Кравчука о содержании его разговоров с Варенниковым, а тот ответил примерно следующее: "Друзья, это дело прошлое, давайте порадуемся! Вот доставленный из Москвы украинский флаг, который наши мужественные соотечественники развернули на баррикадах у Белого дома! Водрузим его над нашим зданием!"

Депутаты восторженно закричали: "Прапор!", полезли на крышу, и тут же "с голоса" приняли Акт о независимости.

Некоторые российские историки утверждают, что Кравчук разыграл выгодную карту, чтобы отвлечь внимание от своего, мягко говоря, не героического поведения в дни путча.

В реальности, все обстояло сложнее.

Воспоминания киевлянина

Поделюсь своими воспоминаниями - на правах старого киевлянина.

В начале 1980-х годов, когда я начинал карьеру в Украинском обществе дружбы с зарубежными странами, распад СССР никому и во сне не мог присниться. Но сотрудники, в основном дети партийной и мидовской элиты, постоянно вели разговоры о том, что "москвичи берут себе командировки в Швейцарию, а нам, как объедки с барского стола, бросают Нигерию", и что "на Украине 50 миллионов населения, а в Болгарии десять, но Болгария почему-то может иметь свои посольства и корпункты по всему миру".

Потом я стал работать в газете МВД. И там министерские аппаратчики ворчали, что "ни одного вопроса нельзя решить без московских чиновников, чуть что, бери бутылку горилки с перцем и киевский торт и садись в экспресс, будто у нас своей головы нет".

Начальники главков республиканского МВД поголовно были полковниками, перед самой пенсией могли дать генерала по совокупности заслуг, а могли и не дать. После провозглашения независимости все они сделались генерал-лейтенантами, а их заместители - генерал-майорами.

В советскую эпоху за один факт публичной демонстрации желто-голубого флага полагалась тюрьма. Разбираться с каждым таким инцидентом должен был начальник в ранге не ниже заместителя министра. Так и говорили: "Где такой-то? - Поехал на подъем флага".

Больше других усердствовал один из замов, пришедший в министерство с комсомольской работы. В независимой Украине он дорос до полного генерала с маршальскими звездами на погонах.

Еще бы украинской элите не стремиться стать суверенной, вне зависимости от отношения к национальной идее и демократии!

Свои резоны имелись и у простых людей. Примерно через неделю после путча, когда все улеглось, я позвонил в Киев бывшему коллеге - этническому русскому, не знавшему украинского языка. Его голос звенел от возбуждения: "Все! Вот теперь мы от вас отделяемся!".

Я заметил, что, может быть, именно теперь, когда в России победила демократия, отделяться и не надо, но приятель гнул свое: "Нет! Вы там, в Москве, все сумасшедшие! От вас одно беспокойство добрым людям! То водку пить надумали запрещать, то затеяли перестройку, то решили, что перестройка - это плохо и начали на танках по улицам ездить!"

Стоит ли удивляться, что на референдуме 1 декабря за независимость проголосовали 90,3% принявших в нем участие, или 76,1% граждан Украины?

Развод

По мнению большинства российских историков, последний гвоздь в гроб Союза забил именно официальный Киев, и лично Леонид Кравчук.

Украинские представители отказались участвовать в переговорах в Ново-Огарево, где Михаил Горбачев пытался склеить обломки империи, сославшись на то, что до референдума о независимости обсуждать нечего.

Референдум 1 декабря создал новую политическую ситуацию. Буквально через день Ельцин, Кравчук и Шушкевич начали созваниваться, договариваясь о встрече в Вискулях.

Суть Беловежских соглашений стороны понимали несколько по-разному

На переговорах в Беловежской пуще речь шла о сохранении единого государства без внутренних границ, с общей валютой, гражданством и вооруженными силами, только с Советом глав государств вместо Горбачева.

Борис Ельцин полагал, что он, как лидер самой большой республики, станет играть в Совете первую скрипку. Его окружение строило планы введения поста "президента-координатора СНГ".

Поэтому к Беловежским соглашениям в России сперва отнеслись несерьезно. Ну, озвучили очередные административные изменения.

Позиция других республик, подписавших Беловежские, а затем Алма-Атинские соглашения, позволяла надеяться, что так и будет. Но Украина с начала января 1992 года стремительно пошла к реальной независимости, начала приводить дислоцированные на ее территории воинские части к новой присяге, вводить купоно-карбованец и национальные удостоверения личности.

При этом в Москве всегда считали, что союз в любой форме без Украины немыслим. В этом случае идея теряла смысл.

Вплоть до 1996 года официальной доктриной России была "интеграция в рамках СНГ вплоть до воссоздания единого государства". Но ключ находился в руках Киева.

"Что это за географические новости?"

Отношение россиян к украинской независимости за прошедшие годы постепенно менялось.

Определить четкие временные рамки невозможно, но, судя по наблюдениям, российской элите и обществу потребовалось около 10 лет, чтобы, более или менее, свыкнуться с мыслью, что Украина - другая страна, и строить с ней отношения надо соответственно.

По словам главного редактора "Эха Москвы" Алексея Венедиктова, премьер-министр Владимир Путин и сегодня считает Украину "канонической территорией" Государства Российского.

Даже сторонники имперской идеи всегда понимали, что Таджикистан или Эстония - не Россия. В отношении Украины многие россияне придерживались, да и сегодня придерживаются, мнения, что никакой украинской нации и украинского языка не существует, а есть южный мужицкий диалект и "отбившиеся от рук" русские, которые что-то строят из себя. Научились бы правильно говорить по-русски, и проблем бы не было!

Прямо такого никто, конечно, не заявлял, по крайней мере, на официальном уровне, но даже респектабельные российские СМИ позволяли себе называть украинский язык "мовой" и отпускать шуточки в духе булгаковских "котов" и "китов".

"Московский комсомолец" в 1990-х годах чуть ли не в каждом материале об Украине транскрибировал русскими буквами слова "самостийна" и "нэзалэжна". Написать "индепендентные Соединенные Штаты" никому не пришло бы в голову, а вот мысль о том, что Украина может быть независимой, вызывала приливы сарказма. Как у Маяковского: "Откуда, мол, и что это за географические новости?"

В массовом сознании существуют национальные стереотипы: немцы педантичные, французы любвеобильные, итальянцы шумные. Об украинцах в России распространено представление как о людях хозяйственных и практичных, с житейской хитрецой, но приземленных, неспособных на великие дела и полет фантазии. Муссируется тезис о том, что вот-де в армии из украинцев всегда получались великолепные старшины, а полководцы как-то не очень, и тому подобное. И зачем им, в таком случае, государственность? Баловство одно!

Табачок врозь

Только с начала нулевых годов в России стали относиться к Украине не как к супругу, с которым развелись, а как к соседу. Отношения от этого, пожалуй, только ухудшились.

Раньше, судя по данным опросов общественного мнения, большинство россиян считало воссоединение неизбежным. Среди элиты также превалировала точка зрения, что украинцы непременно "одумаются", а чтобы это произошло скорее, надо обходиться с ними мягче и идти навстречу везде, где можно.

На одном из совещаний с подчиненными Борис Ельцин, перефразировав знаменитые слова Джона Кеннеди, сказал: "Каждый русский должен проснуться и спросить себя, что он сделал для Украины!".

Россия Путина поставила вопрос иначе: желаете государственности - ваше право! Но все постсоветское пространство - исключительная сфера влияния Москвы; соседи обязаны слушаться ее, как некогда члены Варшавского пакта; самостоятельная политика - бунт, за которым должно следовать наказание; попытка третьих стран приобрести там влияние - агрессия.

В 1990-х годах российские сторонники реформ ощущали себя в Киеве приезжими из более передовой страны. Реклама, многочисленные уличные магазинчики, пункты обмена валюты, турагентства - все появлялось у соседей с опозданием на пару лет. В России бурлила политическая жизнь, а Украина при Кравчуке и Кучме оставалась осязаемо "постсоветской".

После "оранжевой революции" все перевернулось. Для приверженцев российской "вертикали" Украина стала жупелом и дурным примером, для либералов - предметом зависти.

Владимир Путин предостерегал от "украинизации в России", как от чего-то страшного, его оппоненты аплодировали словам бывшего министра внутренних дел соседней страны Юрия Луценко:  "На Украине нет царя-батюшки!".

Дважды - в 2005 и 2009 годах - вспыхивали зимние "газовые войны", причем во второй раз под угрозой оказалось газоснабжение Европы.

В 2009 году Москва говорила о коммерческом споре, а Киев о применении "газового оружия"

В 2003 году, еще до "оранжевой революции", во время онфликта вокруг острова (в российской терминологии - косы) Тузла стороны демонстративно рассматривали друг друга в бинокли, как на границе между Южной и Северной Кореей.

Вновь активизировались разговоры о "неправовой" передаче Крыма в состав УССР в 1954 году, начало которым положил еще в октябре 1992 года бывший вице-президент Руцкой во время своей поездки на полуостров.

Пребывание российского флота в Крыму было предметом торга

Московскому мэру Юрию Лужкову за такие речи официальный Киев закрыл въезд на Украину.

Многие действия советской власти с правовой точки зрения сомнительны. Однако можно вспомнить, что примерно в ту же пору и таким же волевым решением Хрущев низвел Карело-Финскую ССР на уровень автономии в составе России. Так что, если бы не его "волюнтаризм", Карелия получила бы независимость вместе с другими бывшими союзными республиками, и Мурманская область была бы теперь анклавом, как Калининградская.

Если с премьером Юлией Тимошенко российское руководство еще могло как-то общаться, то отношение Кремля к президенту Виктору Ющенко, как утверждали в осведомленных кругах, приняло характер личной ненависти.

Примерно за полгода до выборов на Украине, когда Ющенко стал "хромой уткой", Дмитрий Медведев задержал приезд на Украину нового российского посла, давая понять, что готов возобновить диалог только с новым хозяином резиденции на Банковой.

Иллюзии и реальность

Еще в 1990-х годах на Украине родилась поговорка: "Выборы выигрываются на востоке, а политика делается на западе".

Ни один кандидат в президенты не может игнорировать густонаселенный и, в основном, русскоговорящий Восток и Юг страны, где сильны промосковские и даже объединительные настроения. И ни один, придя к власти, не будет выполнять данных в ходе кампании обещаний.

Украинской элите только в кошмаре может привидеться возвращение времен, когда за указаниями и разрешениями приходилось ездить в Москву. Тем более, что в наши дни тортом не отделаешься.

В России этого долго не понимали, связывая с Леонидом Кучмой и Виктором Януковичем надежды чуть ли не на новую Переяславскую Раду. Отрезвление выливалось в обиду.

Нынешний украинский лидер внутри страны выстроил свою властную вертикаль, а в отношениях с Россией оказался жестким и прагматичным переговорщиком.

В отличие от "оранжевых", для него мало значат слова и символы. В обмен на снижение цены на газ он легко поступился планами присоединения к НАТО, куда Украину в ближайшее время и так не звали, и согласился на сохранение после 2017 года российской военно-морской базы в Севастополе, которая, по большому счету, ничем украинскому суверенитету не мешает.

По оценкам экспертов, право и дальше петь - "Севастополь, Севастополь, город русских моряков!" - ежегодно обходится Москве примерно в 4 миллиарда долларов.

Янукович прекратил раздражавшие Россию восхваления Степана Бандеры, но не стал отменять решение Ющенко о присвоении тому звания Героя Украины своим указом, а передал инициативу в политически щекотливом деле донецкому суду.

Зато в вопросах, действительно важных для суверенитета, президент Украины на уступки не идет. Он отказался передавать под контроль "Газпрома" стратегически важные украинские трубопроводы, предоставлять русскому языку статус второго государственного, вступать в Таможенный союз, что поставило бы под удар евроинтеграцию.

Несмотря на улыбки, переговоры двух лидеров проходят непросто

На людях лидеры России и Украины держатся как старые приятели, Медведев катает Януковича на своей ретро-"Победе". Но вот договориться о ценах на газ на недавней встрече в Сочи не удалось. Эксперты не исключают новой "газовой войны". Отличие от времен Ющенко лишь в том, что стороны воздерживаются от публичного "обмена любезностями", стараются не выпячивать, а затушевывать разногласия, но менее острыми они от этого не становятся.