Байрачный лес раскрывает тайны (ФОТО)

В нем одновременно цветет и плодоносит бело-синее чудо, гоняются за путниками коварные булыги и живет провинившийся перед Создателем редкий гад.

Скифские костры у Лысой горы

В ясную погоду с маковки Лысой горы, где растут измордованные суховеями дубы-недомерки, видна треть Амвросиевского района. Но в то утро небо было затянуто мятой холстиной туч. Оно, это небо, справляя тризну по бабьему лету, роняло на остриженное по-солдатски жнивье холодные слезы и размывало контуры соседней горы, которая от сырости окрасилась в нездоровый синюшный цвет. Гора так и обозначена на географической карте - Синяя.

Однако в характере осени есть что-то от взбалмошной дамочки, которая сама не ведает, плакать ей или смеяться. И точно - пока  я спускался по каменистому серпантину, в холстине обозначилась прореха, сквозь которую наземь низвергся ликующий солнцепад. И сразу же окрест скифскими кострами заполыхали багряные скумпии, а ягоды шиповника украсились бриллиантовыми  монистами.

Высоко, выше маковки Лысой горы, в небе встрепенулся жаворонок, и над излучинами Крынки покатилась его жизнеутверждающая песня. Малая птаха, которой, наверное, с поднебесья уже были видны грядущие снега, радовалась погожему дню. А их под занавес бабьего лета осталось не так уж много.

Дубрав корабельная медь

На околице села Новопетровское у меня назначено рандеву с участковым инспектором ландшафтного парка  «Донецкий кряж» Сергеем Цупкой - поводырем летней экспедиции по владениям ореховой сони. Этот симпатичный зверек, оправдывая данное ему человеком название, уже дрыхнет где-нибудь в укромном местечке. Но, может быть, его тоже  разбудили брызги солнцепада, и он греется сейчас на ветке монолитного дуба, чьи листья по осени обретают цвет корабельной меди. Поэтому фотоаппарат держу в расстегнутом чехле,  чтобы в любой момент его можно было выдернуть одним ковбойским движением.

Спускаюсь по тропинке к урезу воды. По ней плывут флотилии палых листьев, а сама пойма залита ароматом увядания, от которого дитя асфальта может запросто грохнуться в обморок.

Вода из этого родника попадает в Крынку лишь глубокой ночью. Днем ее увозят в канистрах и пластиковых емкостях люди.

Вдовий платок ноябрьского пошива

Вокруг - обвальный шум воды. Смиренная, в общем-то, Крынка отвоевывает у каменной гряды жизненное пространство. Гряда очень древняя, ее ребра похожи на разложившуюся древесину мамонтового дерева, пережившего парочку ледниковых периодов и один всемирный потоп. Чуть ниже каменных ступеней завинчиваются водовороты, в которых гибнут флотилии палых листьев.

Живой каскад.

За грядой - изумрудная полянка. Здесь, под сенью корявых ив, в землю врыты столы и скамьи. Они будут сохранять зеленый цвет даже после того, как ноябрь набросит на пойму вдовий платок. И хотя полянка - удобный во всех отношениях уголок, народ, по словам Сергея, упорно ломится в зону, где рыщут грациозные норки. Охрана эти поползновения не пресекает, ведь ландшафтные парки, собственно, и создаются для простого человека,  который не в состоянии купить путевку выходного дня на Мальдивы. Вход закрыт лишь ярко выраженным браконьерам и лицам с задатками пироманов. Один из местных уже трижды попадался, и теперь пишет во все инстанции, требует закрыть парк.

Зеркало бабьего лета.

Бело-синяя полянка

Весьма недовольны  действиями охраны и аграрии, вынужденные гонять тяжелую технику в обход «Донецкого кряжа».

- Понять моих земляков, в общем-то, несложно, - говорит поводырь. - Люди с деда-прадеда распахивали пойму и садили огороды чуть ли не у самого уреза. Но это же не просто нарушение природоохранного законодательства, а непоправимый вред реке, куда ежегодно с полей смываются тысячи кубометров почвы. И ладно бы пользу с тех огородов имели...  Вы обратите внимание на плантацию подсолнечника по левую руку - часть убрали, а часть  бросили...

Минуем жердяной шлагбаум и оказываемся в соборной тишине байрачного леса. То и дело попадаются деревья со стволами неохватной толщины. Они, словно памятники, по периметру оконтурены зыбкими оградками.

Я не считаю себя специалистом лесного дела. И тем не менее, закрадывается крамольная мыслишка: а не ошибались ли сподвижники Виктора Егоровича фон Граффа, когда пытались культивировать в степи привозные породы? Ведь многие уже погибли, другие - близки к этому, в том числе - насаждения сосны за околицей Новопетровского. Наверное, за основу следовало бы взять материал байрачного леса, который зачастую неказист, но чрезвычайно живуч, как  дубы-недомерки с горы Лысой.

- Сергей, - обращаюсь к проводнику, - скажите мне как дипломированный лесовод...

Однако тот не слышит. Увлекся невиданным зрелищем, глаз не может оторвать. Подхожу поближе и тоже впадаю в состояние прострации.

 - Тридцать лет брожу по лесам, - наконец отзывается участковый инспектор,- но такое чудо вижу впервые. Сейчас доложу начальству и заодно сфотографирую мобильником. Иначе не поверят...

Представьте себе прикрытую с трех сторон лесом полянку и пригревшийся на солнышке терновый куст с добрую сотку. Этот куст бело-синего колера. Белое - от цветов, синее - от ягод, еще не тронутых морозом, а посему вызывающих жуткую оскомину.

Фотомодель с ведром грибов

Конечная цель нашего похода - скала Бердянка. По преданиям, с нее вместе с конем сверзся охотник на волков казак Бердян. Сомнительно, чтобы герой существующей по сей день легенды уцелел. Мы с участковым инспектором спускались вниз пологим косогором, и то едва успевали уворачиваться от мчавшихся следом булыг, а здесь - обрыв в несколько десятков метров.

Минуем развалины пионерского лагеря, со вcех сторон окруженные свежими  траншеями.  Их оставили лопаты «металлистов», извлекавших из земли водопроводные трубы. Руины испещрены  надписями, в том числе - похабщиной чистой воды. Хорошо, что сюда не забредают гражданки, собирающие грибы на лесной опушке. Одна из них, назвавшись Валентиной, согласилась поработать фотомоделью:

- С ведро насобирала, - говорит она,  демонстрируя грибы и улыбку. - А чего я должна вас бояться? - удивилась новая  знакомая. - Люди, я вижу, приличные, да и супруг здесь неподалеку.

Портрет с грибами.

Четырехполосый грешник

В противовес Валентине, неизвестный дедок на старом «Москвиче» не стал  дожидаться нашего приближения. Рванул так, что камешки веером сыпанули из-под колес.

- Дерезу на метлы резал, - объяснил поводырь. - Для продажи. А что, людей понять можно. Какие сейчас на селе заработки... Вот и  занимаются отхожим промыслом. Кто грибы собирает, кто метлы вяжет.

Любуясь разноцветной панорамой речной поймы, чуть не втыкаюсь носом в бушлат проводника:

- Что? Где?..

- Четырехполосый. Выполз погреться на солнышке...  И чем ты,  бродяга, прогневил Создателя?

 - Не понял...

- Согласно поверью, пресмыкающиеся должны попрятаться по норам к какой-то отмеченной в церковном календаре дате. Если же какой гад провинился, то для него путь под землю автоматически закрывается... А вообще этот день действительно особый. Вначале - цветущий куст, теперь - четырехполосый полоз. Это тоже редкость,  о которой следует доложить начальству.

Четырехполосый грешник.  

И действительно, вылазка в заповедник оказалась на редкость богатой.