Как Дегтярев спас шахты и чуть не построил метро

Сегодня исполняется 90 лет со дня рождения Владимира Дегтярева - первого секретаря Донецкого обкома партии с 11 июля 1963-го по 6 января 1976 года. Его уважительно величали «хозяин Донбасса». Стараниями Дегтярева мы получили свои университет, строительный институт, новые шахты, крепкую футбольную команду. Столица края обрела славу города миллиона роз, приросла цирком «Космос», универмагом «Белый лебедь», Дворцом молодежи «Юность». Подробностями жизни Владимира Ивановича с «Донбассом» поделились его верные соратники.

Хобби - работа!

- Он прекрасно понимал нужды народа, потому что сам хлебнул шахтерской жизни сполна, - вспоминает Алексей Кубышкин, который в годы правления Дегтярева занимал должность первого секретаря горкома партии.

Алексей Кубышкин: «С Дегтяревым мы пахали на износ».

Окончив в годы войны московский горный институт, Владимир Иванович работал на шахтах Красноярского края и Ростовской области. Потом его забросило в наш регион. Пять лет управлял димитровской шахтой «Центральная», с 1953 по 1957 возглавлял трест «Чистяковантрацит» (сейчас «Торезантрацит»). Уже в 35 стал Героем Социалистического труда. Ну, а там началось восхождение по партийно-карьерной лестнице.

- Помню, собрались в Киеве секретари обкомов, - продолжает 82-летний Алексей Ананьевич. - Заговорили о хобби. Один приемники собирает, второй охотой балуется. «А какое хобби у тебя, Володя?» - спрашивают. Дегтярев думал-думал, а потом выдал: «Мое хобби - работа». Мы, действительно, пахали на износ. Лишь по воскресеньям иногда ездили в азовскую Ялту с женами.

Владимир Дегтярев на субботнике по благоустройству Донецка (1967 год).

- Ни себя не жалел (работал по 14-16 часов в сутки), ни других, - соглашается Вячеслав Савельев, который был помощником Дегтярева с февраля 1969-го по июнь 1975-го, а ныне - глава «Электроремонт» ОАО «Донбассэнерго». - Я взял себе его девиз: «Ответственность, организованность и дисциплина!».

- Кто работал спустя рукава, при Дегтяреве долго на ответственной должности не задерживался, - кивает Кубышкин. - Давая задание, контролировал его выполнение. Сейчас этого здорово не хватает: указаний - полно, а результат… Владимир Иванович мог «всыпать чертей» прямо на заседании бюро - за невыполнение шахтой плана, бардак в городе. Не обходилось иногда без крепкого словца. Правда, ругался он красиво.

Не было ни дачи, ни машины

О простоте Дегтярева ходили легенды. Как оказалось, небезосновательно.

- До работы он добирался пешком. Порой перепрыгивал через вонючие ручьи, когда прорывало трубы. А потом устраивал нагоняй ответственным за это людям. Любил заглядывать в столовые, парикмахерские, общежития, магазины. Приезжая в другой город, тоже просил остановить пораньше и шел к зданию горкома пешком. Пока дойдем, - смеется Алексей Ананьевич, - наберем столько материала, что впору менять местную власть.

- Ходили мы без всякой охраны и оружия, хоть это полагалось, - рассказывает Вячеслав Степанович. - Ничего и никого он не боялся. Обладал изумительной памятью на имена-отчества и умел разговаривать с людьми любых категорий: сегодня он на равных беседует с шахтерами, завтра - с представителями культуры, а потом - с сельскими работниками или металлургами. Не имел ни своей дачи, ни собственной машины. В быту был скромный человек. Любил картошку в мундирах, селедку, с удовольствием ел пшенную кашу с маслом. Обед зачастую переходил в совещание - с секретарями, завотделами. За чашкой чая легче решать многие вопросы.

Глава обкома запросто мог пройти по базару, узнать, что за цены. Дать разгон, если завышенные.

Региональная революция

Благоустройство Донецка новый первый секретарь обкома начал со сноса старой больницы на площади Ленина. При нем разительно изменились улицы Артема и Университетская, а на бульваре Пушкина были построены четыре академдома. Дегтярев поддержал идею миллиона роз. Гонял «зеленстроевцев» на субботники-воскресники. Выбивал через свои каналы саженцы…

У Вячеслава Савельева имеется целый чемодан с архивными материалами о бывшем шефе.

Область приросла новыми шахтами, металлургическим оборудованием. Рывок сделала не только промышленность, но и наука («Да зачем вашему Донбассу университет?   Есть пединститут - и хватит вам!» - говорили ему в Киеве, но он подключил к делу ряд ученых, сам резко выступал на совещаниях и пленуме и таки выбил высокий статус), культура (привлекал к нам знаменитостей даже из Москвы), сельское хозяйство (закрепил часть этой отрасли за прибыльными предприятиями, способствовал внедрению мощной оросительной системы). А развитие бартера с другими областями в прямом смысле слова позволило накормить Донбасс.

- Дегтярев совершил в нашем регионе настоящую революцию, выбил для области солидные капиталовложения, - вспоминает Кубышкин. - На XXIV съезде партии резко выступил в адрес правительства и вышестоящих органов: «Я не для себя прошу - для Донбасса!». У нас до сих пор с метро возятся. А он еще тогда говорил: «Мне метро в Донецке построить - раз плюнуть! Ты глянь, какие мы крупные шахты открываем: им. Скочинского, «Южнодонбасская». В одну три метро влезет! Да я завтра свистну проходчиков, попрошу по две упряжки отработать на благо города  во имя будущего метро - и будет оно у нас в кармане!». Так бы всё и вышло. Но разрешение на подобные работы нужно было выбивать у Киева и Москвы. Не дали…».

К Брежневу - за подмогой

Черное золото Донетчины всегда было дорогим. И появилась в семидесятых годах у министра углепрома СССР Бориса Братченко мысль, которая и нынче будоражит правительственные умы, - закрыть нерентабельные шахты. Особенно в нашем крае. А сюда возить уголек из России, чтобы кормить местную металлургию. Высказал Борис Федорович данное предложение на заседании правительства. Колесики закрутились.

- Дегтярев, когда об этом узнал, аж взревел! - вспоминает Кубышкин. - А трудящихся куда девать, а с выработками что делать?  И рванули мы с ним в обход Киева - сразу в Москву, к самому Брежневу. Доложили о нас, назначил он встречу на вечер. «15 минут. Только положительная информация», - предупредили окруженцы Леонида Ильича. Слаб он был, после болезни. Вошли мы. «А, шахтер!» - протянул Брежнев руку Дегтяреву. Виделись они раньше. А Владимир Иванович ему: «Леонид Ильич, мы должны вам доложить неприятную вещь. Шахтеров хотят лишить работы и выбросить на улицу». «Кто? Как?!» - взвился Брежнев. Мы вкратце рассказали суть дела. Он тут же поднял председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина, дал ему втык по телефону. Потом при нас обложил в трубку матом Братченко… В общем, отстояли мы шахты.

«Раз он ушел, то и нам хана»

Сняли Дегтярева в рамках «чистки», устроенной новым первым секретарем ЦК Компартии Украины Владимиром Щербицким, сменившим Петра Шелеста. У последнего со свободолюбивым «хозяином Донбасса» были хорошие отношения. А Щербицкому пользующийся авторитетом не только в Украине, но и во всем Союзе Дегтярев был бельмом на глазу.

- Как-то утром звонит мне Владимир Иванович: «Ты слышал? Петра сняли…». «Ну, - отвечаю, - раз он ушел, то и нам хана», - делится Кубышкин.

Так оно и вышло. В 1975-м свой пост оставил Алексей Ананьевич, а вскоре принялись и за Владимира Ивановича. «Пришили нам с Дегтяревым местничество и слабый подбор кадров, - грустно улыбается Кубышкин. - И это в то время, когда его воспитанники становились министрами!».

Окончательно Дегтярева сняли «с области» в январе 1976-го. Той же зимой вышибли из Политбюро ЦК КП Украины. Назначили председателем Госкомитета по надзору за безопасным ведением работ в промышленности и горному надзору при Совмине Украинской ССР. Владимир Иванович перебрался в Киев, но про Донецк не забывал, навещая здесь родню и верных соратников. В январе 1987-го Владимира Ивановича проводили на пенсию. В октябре 1993-го он обрел вечный покой на Байковом кладбище столицы.

Две жены и два ребенка

Личная жизнь Владимира Дегтярева - дело туманное и драматичное. Ни родственники, ни соратники распространяться о ней не любят. Но всё же кое-что стало известно.

К первой супруге, Маргарите Владимировне, он пришел, уже будучи отцом девочки, с матерью которой, по некоторым данным, покончившей с собой, не состоял в официальном браке. Ребенок тяжело болел и в конце концов тоже умер.

Маргарита была красавицей и давала мужу поводы для ревности. Но он всё прощал и страстно ее любил. Она покинула этот мир раньше него и тоже похоронена на Байковом кладбище. Могилки - рядом. С подаренным ею сыном Борисом у «хозяина Донбасса» отношения были натянутыми.

Со второй супругой, работницей горкома Зинаидой Радченко, у Дегтярева тоже не всё было гладко. Закончив в Москве академию общественных наук, она не захотела возвращаться в Украину. Так что жили фактически порознь. И когда Дегтярева хватил инсульт, он был в квартире один. В больницу оттранспортировали с большим опозданием, проникнув в квартиру через окно.

Куратор «Шахтера»

Помимо работы, истинной страстью Дегтярева был футбол. Его стараниями у «Шахтера» появилась база в Кирше, а игроки начали получать к стандартным ставкам шахтные оклады. Результат не заставил себя ждать - два подряд выигранных Кубка Союза (это было до того, как Владимир Иванович стал «хозяином Донбасса», однако дело в том, что курировать команду он начал, еще будучи одним из секретарей обкома), а также «серебро» страны, полученное на излете карьеры Дегтярева как главы обкома.

- Он ездил в команду, делал разбор игры, менял тренеров. Когда «Шахтер» проигрывал дома, с трибун раздавался крик: «Дегтярев, наводи порядок!». И ведь наводил, - вспоминает Алексей Кубышкин.

- Футбол Владимир Иванович не просто любил, а понимал, - добавляет Валентин Савельев. - Зачастую приглашал команду в обком партии перед ответственным матчем.

Подготовили Андрей Кривцун и Ольга Николаева. Фото Андрея Кривцуна и из архива Донецкого областного краеведческого музея.

«Он был, как Дед Мороз»

У «хозяина Донбасса» остался сын Борис и двое внуков, которые живут в Донецке. Анна - врач-кардиолог. Владимир, с которым мы встретились у памятника знаменитому предку (поставлен в сквере возле лицея №54, неподалеку от двухэтажного особняка, в котором глава обкома жил много лет), - старший опер-уполномоченный по особо важным делам, майор управления налоговой милиции ГНАУ в Донецкой области.

- Бабушка, Маргарита Владимировна, умерла за два месяца до моего рождения. Он ее очень любил. Мама рассказывала, что когда дед впервые меня увидел (а я родился с длинными вьющимися волосами), воскликнул: «Маргарита!». Расплакался и ушел. Не любил на людях показывать слабость, - делится Владимир Борисович.

Внуки Аня и Володя с любимым дедушкой.

- Все, кто знал Владимира Ивановича, едины во мнении: он был жестким, но не жестоким человеком. А с внуками?

- С нами он был совсем другим. Будто ограждался от служебных обязанностей, заряжаясь от нас спокойствием. Я запомнил его добрейшим, милым, веселым. Мы часто приезжали к нему в Киев, были на даче в Конча-Заспе. Жутко не любил телевизор. Он у него всегда был накрыт какой-то тканью. «Чем пялиться в этот ящик, лучше книгу почитать или погулять», - говаривал Владимир Иванович. Брал нас с Аней за руку, и мы бродили часами. Собирали грибы, ягоды, пели песни. Голос у него был сильный, а особенно нравились «Спят курганы темные» и «Солдатушки, бравы ребятушки!». Когда он мне снится, то чаще всего улыбается и поет песни.

- Баловал вас?

- Не то слово! Приезжая в Донецк, привозил целые мешки подарков. Будто был не просто дедом, а сказочным Дедом Морозом. Я еще более укреплялся в этом мнении, когда мы выходили, к примеру, на демонстрацию, а к нему подходили и подходили люди. Просто поздороваться, пожаловаться, что без него в шахтерском крае порядка стало куда меньше. Будто он мог стукнуть посохом и всё переменить. Каждому что-то отвечал, да еще по именам многих знал... Обожал бульвар Пушкина. Тот тогда был зеленый, тихий. Даже не знаю, понравилось бы ему то, что стало с ним сейчас…

- Вы ему устраивали какие-нибудь сюрпризы?

- Ну, не то чтобы сюрпризы… К его приезду я всегда разучивал стихи, которые предварялись: «Для Владимира Дегтярева от... Владимира Дегтярева». Позже, когда я стал заниматься спортивной гимнастикой, он любил, когда я в Конча-Заспе на песке демонстрировал ему свои трюки. «Так, Володя! Давай рассказывай, показывай», - говорил он своим начальственным тоном. Садился и наблюдал. Улыбаясь. Сам, хоть и был в возрасте, оставался довольно крепким. Ходил так много, что мы выбивались из сил. «А-а-а, устали? - говорил, взглянув на нас. - Ну, пошли кушать!». Если дело было в Киеве, то в одной из столовых всегда заказывал мне мои любимые куриные котлеты.

Маленький Володя очень любил надевать дедовы награды (у того были, в частности, «Шахтерская слава», орден Трудового Красного Знамени, «Золотая Звезда» Героя Соцтруда, четыре ордена Ленина, орден Дружбы народов). Владимир Иванович не запрещал: «Пока поноси мои, а там, глядишь, собственные заработаешь».

- Когда в последний раз видели его?

- В Феофании. Я сидел у его кровати, он взял мою руку и, превозмогая боль (разговаривать после инсульта было тяжело), сказал: «Внучек, всё у тебя будет хорошо!». Вспоминаю об этом со слезами на глазах… На похоронах была огромная процессия. Люди плакали и долго стояли даже после того, как гроб опустили в землю… Всегда, как бываю в Киеве, прихожу на Байковое кладбище. И радуюсь, что вижу там свежие цветы.

- Юбилей Владимира Ивановича отмечают в области на широком уровне: открыты выставки, проводятся митинги, в Торезе, откуда он пришел в Донецк, намеревались установить мемориальную доску. Как вы к этому относитесь?

- Дело не в очередных памятниках или табличках. Нам достаточно того, что деда вспоминают хорошими словами. Основная задача моей жизни, - уверяет 32-летний Владимир Борисович, - чтобы фамилия Дегтярева продолжала звучать в регионе - гордо и сильно. Я, возможно, не добьюсь таких успехов, как дед, но буду очень к этому стремиться.

Андрей Кривцун.