По следу Гастелло пошли 13 донбассовцев

Сегодня исполняется 70 лет со дня подвига Николая Гастелло, который 26 июня 1941 года направил свой подбитый самолет в скопление машин и танков противника. До конца Великой Отечественной войны советские летчики повторили наземный таран 503 раза, тринадцать из которых это сделали жители Донецкого края.

Как слесарь стал Героем

«Я много летал над Францией, Бельгией, Голландией, Норвегией. Стоило там по-явиться немецкому самолету, как все разбегались в разные стороны. А ваши летчики даже с земли ведут по нас огонь… Непонятная страна, непонятная война», - качал головой фашист, сбитый Николаем Францевичем в третий день войны. А на пятый бравый капитан Гастелло упадет на врагов карающей огненной десницей.

Будущий герой родился 6 мая 1907 года в московском рабочем районе Пресня. В злато-главую отец его прибыл из Белоруссии в поисках заработка и лучшей доли.

Уже в 18 лет Николай трудился в Муроме на паровозоремонтном заводе: был подсобным рабочим, подавал чугунные болванки, убирал шлак. Потом попробовал себя в формовочном деле, освоил профессию ремонтника. В начале тридцатых годов он слесарил на государ-ственном механическом заводе имени Первого мая в Москве. Когда дорос до нормировщика, его вызвали на цеховое партийное бюро и объявили, что парт-организация рекомендует башковитого парня в летную школу.

Так и оказался в Луганске - в 11-й Школе военных пилотов имени Пролетариата Донбасса. Освоил истребители и попросился в бомбардировочную авиацию. «Моя мечта - большие корабли», - говорил он. И вскоре бороздил небесную высь уже на ТБ-3, размах крыльев которого достигал 40 метров.

Боевое крещение Гастелло прошел задолго до нападения фашистской Германии. В 1939-м курсировал между Халхин-Голом и Читой, перевозя раненых, боеприпасы, продовольствие. В 1940-м, чуть не поплатившись головой за полет над Кремлем (по пути в Карелию должны были сделать промежуточную посадку на московском Центральном аэродроме им. Фрунзе, да заплутали в метели), участвовал в финской войне - бомбил суперукрепленную линию Маннергейма.

Начало Великой Отечественной встретил в должности командира эскадрильи 207-го полка 42-й дальнебомбардировочной авиадивизии, базирующейся на аэродроме Боровское, недалеко от Смоленска. Отличился тем, что сбил из крупнокалиберного пулемета наглючий «Юнкерс», который ходил над аэродромом на бреющем полете и поливал его свинцом.

Ежедневные бои. Бомбежка прущих напролом фрицев, потеря товарищей. 24-го Николай едва дотянул до базы поврежденный самолет с тяжелораненым штурманом. Пока его «птичка» ДБ-3ф ремонтировалась, капитан Гастелло на другой машине бомбил Виленский аэродром противника. На земле было уничтожено до сорока немецких самолетов. Редкий случай в начале войны, когда это сделали мы, а не они.

26 июня семьи летчиков эвакуировались с аэродрома. Среди них были и жена с сыном Гастелло. Увидеть любимого человека им больше не судилось.

В тот день Николай получил приказ на боевой вылет звеном-парой - бомбардировать с высоты 800 метров мотомеханические части противника по дорогам, идущим от Вильно к Минску. В паре с ним летел экипаж старшего лейтенанта Федора Воробьева. Он и описал всё случившееся.

Через час с небольшим после вылета звено обнаружило южнее Радошковичей большую вражескую моторизованную колонну. Несмотря на то, что у нее было мощное зенитное прикрытие, наши самолеты нанесли бомбовый удар, по ходу поливая немцев огнем с нижних пулеметных турельных установок. Уходя от цели, с разворотом на солнце, Воробьев заметил дым, идущий из машины Гастелло. Объятый пламенем самолет кренился вправо, но капитан сумел его выровнять. Подал сигнал напарнику возвращаться на базу, а сам с резким скольжением на крыло развернул машину и пошел на скопление танков и бензозаправщиков противника у лесочка на окраине деревни Декшняны. «Десятки германских машин и цистерн взорвались вместе с самолетом героя», - сообщит потом Совинформбюро, рассказывая о первом наземном таране этой войны.

На развилке дорог под городом Радошковичи в 40 километрах от Минска стоит обелиск, на фронтоне которого выбита дата совершения подвига и имена погибших героев. Кроме 34-летнего Николая Гастелло, тогда сложили головы штурман его экипажа 19-летний Анатолий Бурденюк, 24-летний штурман-бомбардир Григорий Скоробогатов, 22-летний стрелок-радист Алексей Калинин.

Таранили врага в балках и на переправах

Уроженец Горловки Иван Веденин (1922 г. р.), младший лейтенант 504-й штурмовой авиадивизии, окончил летную школу летом 1942 года. Крошил фрицев на сталинградском аэродрома, где бывал до войны. Так что прекрасно знал его расположение, места стоянки самолетов. Однажды, возвращаясь через горящий город, обратил внимание на незамаскированную колонну вездеходов-автоцистерн. Отвернул от группы, перевел самолет в планирование и открыл огонь. А 29 сентября наши накрыли пехоту, танки и машины фрицев в балке Сухая Мечетка. С первого же захода Иван поджег танк. Потом добавил в список побед и авто. Но тут на семерку «Илов» набросились восемь «Мессершмиттов». Наши попали в клещи, ведь по ним били еще и снизу. Зенитка достала и самолет Веденина. И он, вместо того чтобы уводить с поля боя еще повинующуюся машину, направил ее прямо в центр вражеской колонны, втянувшейся в балку. Вклад Ивана в Сталинградскую битву - 13 танков, столько же автомашин врага, 130 солдат и офицеров.

Герой Советского Союза Петр Кривень из Александровки, как и Веденин, родился в 1922-м. Сын крестьян участвовал в той страшной войне с мая 1943-го. Вплоть до гибели 20 января 1945-го совершил более 130 боевых вылетов. Штурмовал фашистские артиллерийские и пулеметные точки на Керченском полуострове при высадке десанта, бился за освобождение Севастополя, Белоруссии, Польши. В последний день жизни бомбил вражескую переправу в Восточной Пруссии. Пылающий «Ил-2» направил на скопление живой силы и боевой техники отступающих гитлеровцев.

Краснолиманец Яков Фесенко (1912 г. р.), капитан, командир эскадрильи 800-го штурмового авиаполка, совершил подвиг 4 декабря 1942-го в районе города Бологое Тверской области, Алексей Мальцев (1918 г. р.) из села Никольское Славянского района, лейтенант, старший летчик 707-го штурмового авиаполка, - 2 января 1945-го под Будапештом. А воспитанник Константиновского аэроклуба Владимир Гомон вогнал свой подбитый «Як» во вражескую переправу через Оку осенью 41-го.

Непобедимый Семейко

Самым известным в строю уроженцев Донецкого края, повторивших подвиг Гастелло, является дважды Герой Советского Союза Николай Семейко.

Гвардии капитан, штурман 75-го гвардейского штурмового авиаполка, он родился в 1923 году в Славянске. Во время войны лично уничтожил и повредил семь танков, десять арт-орудий, пять самолетов на вражеских аэродромах, 19 автомашин с войсками и грузами, паровоз, взорвал два склада с боеприпасами, подавил 17 огневых точек зенитной артиллерии, отправил на тот свет массу солдат противника.

Николай бился за Левобережную Украину, под Мелитополем, над рекой Молочная, при переправе через которую сложили головы тысячи наших бойцов - гитлеровцы выстроили на «своем» берегу мощнейшие укрепления. Причем бомбил вражескую артбатарею в процессе атаки «мессеров». А сделав правый разворот, снизился на предельно малую высоту. Немецкие зенитчики не успели открыть огонь по низко летящим штурмовикам, а наши пули и снаряды легли точно в цель.

Когда сбрасывал стокилограммовые фугасные бомбы на переправу оккупантов севернее Каховки, его самолет был подбит. Но Семейко, также получивший ранение, сумел вернуться на аэродром. И потерял сознание, лишь когда посадил машину.

Залечив раны, Николай продолжил славный путь. Освобождая Белоруссию, разнес со своими товарищами два эшелона вагонов по пятьдесят в каждом. В одном из боев за Восточную Пруссию - колонну автомашин противника с пушками.

20 апреля 1945 года капитан Семейко во главе группы штурмовиков выполнял свой 227 боевой вылет. Западнее Кенигсберга (Калининград) на площадке недалеко от берега он заметил зенитную батарею врага. К тому времени уже получил разрешение на уход: его эскадрилью готовились сменить «птички» Анатолия Недбайло. Но, будучи ведущим группы штурмовиков, Николай не отступил от правила: если увидел зенитку, немедленно подави ее, не давая противнику шанса ударить по твоим товарищам.

- Введя самолет в пикирование, Николай открыл огонь. Батарея замолчала... При выходе из пике вторая батарея зениток открыла огонь по самолету Семейко. «Ил» был подбит и оказался почти неуправляемым. Николай с левого разворота спикировал, а потом и врезался во вражеские зенитки, - вспоминал бывший заместитель командира полка по политической части Александр Иванов.

Сын Донбасса ушел непобедимым, награжденным множеством наград, в том числе двумя «Золотыми Звездами», которые ему не суждено было увидеть.

Удар Алехновича

Еще один наш славный земляк - Герой Советского Союза Евгений Алехнович, родившийся в 1920-м в Троицко-Харцызске. Был командиром эскадрильи штурмового авиаполка, совершил 165 боевых вылетов на разведку и удары по противнику. Лично сбил четыре вражеских самолета в сражениях при форсировании Западного Буга, Сана и Вислы.

На фронт он попал 12 июля 1943 года. И сразу - в пекло Курской битвы. Уже спустя полтора месяца за 26 успешных вылетов получил орден Отечественной войны 1-й степени. Алехнович помогал освобождать Харьков, Полтаву, Кировоград. За период Львовской операции девять раз водил группы на врага.

20 июля 1944 года штурмовики во главе с Евгением вылетела на задание в район города Броды. У села Белый Камень летчики заметили, как из леса выползала вражеская колонна. Тут же забахали зенитки. Снизившись до бреющего полета, Алехнович пошел на немцев. На сотню машин и полтора десятка танков посыпались бомбы. При втором заходе фашистов угостили реактивными снарядами, добавив огня из пушек и пулеметов.

13 января 1945 года штурмовики и бомбардировочная авиация получили задание нанести массированный удар по вражескому опорному пункту накануне большого наступления. Восьмерке «Илов», возглавляемой Алехновичем, была поставлена задача расчистить им путь.

Немцы отбивались, как остервенелые. А наши били их. Бомба за бомбой. Методично, толково. По метру, сантиметру освобождая польскую землю.

Ведущий уже выводил свой самолет из атаки, когда прямое попадание снаряда разворотило машину. Забарахлил мотор, «Ил» стало бросать из стороны в сторону. Алехнович пытался выровнять его, но понял, что не сможет. Когда пламя уже охватило кабину, он направил умирающий штурмовик на вражескую зенитную батарею.

«Прощайте, товарищи! Иду на таран!» - были его последние слова.