Иконы донецкой танцовщицы украшают храмы за границей

«Пути Господни неисповедимы» - как раз про Ирину Зайцеву. Всю жизнь она танцует или передаёт это искусство другим. А после трагического случая, который, к счастью, завершился не так ужасно, как мог бы, она открыла в себе новый талант - «танцевать» иглой, создавая потрясающей красоты иконы (вышила их уже более сотни). О чудесах, паломничествах и рождении шедевров мы поговорили с ней незадолго до светлого праздника Троицы, который отмечали в это воскресенье.

Когда тонула, спасла молитва

- Ирина Владимировна, применимо к вам: вначале было слово, и слово было - «танцы»?

- Можно сказать и так, - смеётся Зайцева. - Я плясала с семи лет, так что моим воспитанием параллельно с родителями занималась первый учитель танцев в ансамбле «Зарница» Анна Купырёва. Она не просто рассмотрела меня, но сумела «зажечь». Было время, когда я выполняла невероятные вещи: могла более 60 раз сделать поджатые в повороте ноги, до получаса вертеться в пятой позиции... К тому же Анна Григорьевна раскрыла во мне задатки педагога: с девятого класса доверила вести подготовительные группы деток. Тогда же я начала обучать танцам авдеевских ребят в ДК коксохимзавода. Не оставила это дело и получая образование в Донецком училище культуры. Ещё и в Горловке подрабатывала... Ну, а потом вернулась в родную «Зарницу» (её таланты расцветают в Центре славянской культуры - Прим. А.К.), где теперь являюсь руководителем младшего состава. За плечами - все ступени этого образцового коллектива, 20 лет в заслуженном ансамбле танцев Украины «Зарево». Побывала с гастролями в Японии, Испании, Германии, Польше, Венгрии, Болгарии, Словакии, Италии, Греции, Израиле, Турции, на Канарских и Принцевых островах. Кроме «Зарницы», преподаю в образцовом ансамбле танца «Карамельки» при гуманитарной гимназии № 33, помогаю в церкви Александра Невского, веду кружок вязания крючком и спицами в православной школе при Клубе железнодорожников.

- Как пришли к вере?

- Мне кажется, она всегда была со мной. Родители осиротели во время войны, выросли в детском доме. И там узнали молитву «Отче наш». Мама постоянно её мне читала, даже в насквозь атеистические времена. А когда я была школьницей, эта молитва спасла мне жизнь. После шестого класса мы поехали в трудовой лагерь. Пропалывали буряки - дли-и-инные рядки, по два километра. А потом плескались в речушке. Вот только я предпочитала сидеть на бережку. Плавать-то не умела. Одноклассники начали насмехаться, меня разобрала досада. Разогналась, да - бул-тых! - в воду! Какое-то время гребла, а потом стала тонуть. Уже глубоко ушла, и вдруг будто кто-то ладошкой по голове шлёпнул: «Читай «Отче наш». Я начала читать. И выплыла...

Авария перевернула жизнь

- Вы вышиваете удивительной красоты иконы. Они брали Гран-при на всеукраинском фестивале «Джерело талантів», были представлены на недавней выставке «Свет рукотворного чуда» в рамках VII Фестиваля славянской культуры и письменности. Как началось это увлечение?

- Это - не просто увлечение, а очень важная часть моей жизни. А началось всё... с трагедии. Мой десятилетний сын Максим серьёзно занимался гимнастикой. Возвращаясь 16 декабря 1991-го после очередной тренировки во Дворце спорта «Шахтёр», он пытался втиснуться в автобус. Его отпихнули, он поскользнулся и упал под колёса. Водитель, не заметив, тронулся... Я как раз собиралась на репетицию, когда мне сообщили о беде. Опрометью бросилась в больницу. Позже уже узнала, что две студентки отвезли моего мальчика на такси в ОЦКБ. Пока бежала, всё время молила: «Господи, оставь моего сыночка живым! Я всё для тебя сделаю, Господи, только оставь...». Когда мне отдали его брюки - полностью разорванные, в крови, чуть в обморок не упала. А тут из кармана выпадает маленькая, чуть больше спичечного коробка, иконочка Иисуса Христа, которую подарила Максиму моя мама. С одной стороны - лик Сына Божьего, с другой - псалом «Живый в помощи Вышняго». Тут врач выходит и говорит: «Просто чудо какое-то. На ноге - 48 швов, кожный покров пострадал очень сильно, но связки, сухожилия, кости - целы». Так что сын со временем вернулся к тренировкам, даже стал мастером спорта. А я решила перенести изображение этой маленькой иконы на большой ковёр.

- Раньше чем-то подобным занимались?

- Максимум что было - в училище культуры проходили средства наглядной агитации. Но - словно подсказка свыше пришла. Я направилась на рынок, купила три метра байкового материала, специальную иглу для выбивания ковров. Чтобы получить нужные нити, распустила несколько метров ткани. Разложила на полу полотно, расчертила его на квадратики и стала медленно, бережно, предельно аккуратно переносить на него лик Божий. Почти четыре месяца трудилась, все руки и колени, на которых натягивала ковёр, были исколоты иглой. А в Чистый четверг отнесла готовую работу на Ларинку, в Свято-Николь-ский кафедральный собор, таким образом отблагодарив Бога за то, что он спас моего сына... На втором ковре - метр на полтора - я сделала икону Божией Матери «Споручница грешных», отвезя её в Свято-Успенскую Святогорскую лавру. Третью посвятила Николаю Чудотворцу. Икону сфотографировала (схем-то раньше никаких не было), так что вышивала крестиком, основываясь на снимке. Украсила бисером, стеклярусом, блёстками и подарила Свято-Николаевскому храму на Григорьевке. С той поры я вышила более десяти икон Святителя Николая - разных размеров. В конце 90-х было туго с деньгами, но я всё равно делала иконы и дарила их храмам. Однажды моя сестра повезла в дар очередного Чудотворца - аккурат накануне 19 декабря. Я не могла сделать этого лично, так как проводила открытый урок, на который попросились гостившие в Донецке итальянцы. И им так всё понравилось, что, уходя, они поздравили меня с наступающими праздниками конвертом, где была весьма серьёзная сумма. Уверена, что не обошлось без помощи Угодника...

Канавка, горы и планы

- Мне известно, что вы часто бываете в паломнических поездках. Какие особенно запомнились?

- В каждой - свои изюминки. Как забыть Соловецкие острова, Валаам, Иерусалим, Дивеево? В последнем есть знаменитая Канавка Царицы Небесной. Некогда Преподобный Серафим Саровский сказал: «Кто Канавку эту с молитвой пройдёт, да полтораста «Богородиц» прочтёт, тому все тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев!». Так что - и ходила, и читала... Дарила храму иконы Серафима Саровского и Божией Матери «Умиление». Была на послушании (чистила огромную рыбину, которой потом меня же и угощали). Сажала за алтарём розовый куст, была у мощей, прикасалась к вещам Преподобного Серафима. Будто ток по тебе проходит очистительный... Даже сейчас - мурашки по телу, как вспомню.

Мои иконы есть в Иерусалиме, на Принцевых островах в Турции, в православном греческом женском монастыре Преображения Господня, что на северо-восточной части вершины Фавора (это в девяти километрах от Назарета, в Израиле; считается, что именно там преобразился Иисус). На Фаворе во время литургии в три часа ночи появилось облако, которое все принялись фотографировать. Кода я просматривала кадры, на них - будто мыльные радужные пузыри. А в одном из них чётко просматривается Сын Божий, который словно смотрит сверху и благословляет.

Дважды я поднималась на египетскую гору Моисея (она же - Синай). Согласно Библии, там Господь явился Моисею и дал Десять заповедей. Высота горы составляет 2285 метров над уровнем моря, но взобраться туда, особенно пешком, считается великой благодатью. Первый раз я шла шесть часов. Второй - уже три. Знала парня, который поднимался на Синай 17 раз. Уверял, что ранее был грешен, но с каждым восхождением очищался, становясь будто на ступеньку ближе к Богу.

Однажды, когда мы перелетали из Греции в Италию, был особенно жёсткий досмотр в аэропорту. А у меня как раз с собой - много икон в дар храмам. Так распереживалась, что их могут не пропустить! Стала молиться Угоднику, чтобы всё прошло гладко. И он услышал. Едва таможенник собирался заглянуть в мои сумки, как у него зазвонил телефон. Пока он вёл разговор, я уже оказалась вне зоны его полномочий.

- Учитывая ваш плотный график, когда успеваете создавать иконы? И сколько времени уходит на одну?

- Работаю над ними, как правило, вечерами или в выходные. Приступая, обязательно получаю благословение у священника. Порой даже несколько раз, если мирская жизнь надолго отвлекает от иконы. По времени сказать чётко не могу - и от размера зависит, и от душевного настроя, и от житейских обстоятельств. К тому же делаю одновременно две-три, а то и больше. Сейчас, к примеру, работаю над пятью. Дольше всего, наверное, делала икону Рождества Христова (80 на 40 см) - более года. Там крестик менее одного миллиметра, сверху - люрекс. Нитки путались, их постоянно приходилось равнять. Сейчас она украшает мой кабинет, но в будущем собираюсь отвезти её в Вифлеем. Времени, конечно, не хватает. Бывает, что паломническая группа спит, а я вышиваю икону, чтобы успеть с подарком к визиту в тот или иной храм. Большинство своих работ я раздаю... Некоторые уже готовы и просто ждут своего часа. Как, например, вышитая бисером икона святых Петра и Февронии, в честь которых возводится храм на территории Центра славянской культуры. Я, кстати, была в Муроме, прикладывалась к их мощам... Считаю, что если Господь дал талант, то нужно его использовать. Так что буду создавать иконы, пока хватит сил. Мечтаю вышить три именные - для сына Максима, невестки Юлии и внука Георгия, которому идёт второй годик.

Клеопатра ждёт своего часа

Основная масса творений Ирины Зайцевой посвящена православию. Но есть среди её вышитых работ и исторические, навеянные многочисленными путешествиями. Две симпатичные японки, египетская семья, Тутанхамон, Нефертити когда-то затронули сердце донецкой мастерицы. И появились на свет - в виде её картин. Причём за Тутанхамона браться было боязно - наслушалась про «проклятие фараона». Но, подняв историческую литературу, Ирина Владимировна выяснила, что всё это - сплошные байки. «Думаю, он не против, что я его вышила, - улыбается она. - Теперь на очереди - Клеопатра».