Ощетинилась глубинка противотанковыми ежами

Спустя семьдесят лет пришла похоронка в старобешевский хутор Петровский, где до сих пор остаются незасеянными полторы тысячи гектаров пашни.

Чупакабру простили, вандалов - не смогли

Как уже сообщалось ранее, прошлой зимой неизвестные ограбили братскую могилу в хуторе Петровский Стыльского сельсовета Старобешевского района Донецкой области. В частности, вандалы выворотили и увезли два противотанковых ежа времен Великой Отечественной войны. Сами хуторяне на происшествие отреагировали крайне болезненно:

- Несколько лет назад Петровский подвергся нападению животного невыясненного происхождения, - рассказывает пенсионерка Валентина Цыганок. - Двое наших мужиков даже утверждали, что видели странное существо, которое тащило на загривке убитого гуся. Говорили - это была сама... как её... чупакабра. Так вот, за одну ночь зверь, помимо птицы, разорвал несколько десятков кроликов. Глядя на согнутые прутья клеток, не верилось, что такое могли сотворить волк или очень большая собака... Но все мы считаем, что потери домашней живности не идут ни в какое сравнение с моральным ущербом, который причинили вандалы.

Негодовал по поводу случившегося и единственный оставшийся в живых фронтовик Иван Момот:

- Когда мне удаляли осколок фашистской гранаты, я звука не издал. Но сегодня кричу во весь голос... Извините за бранные слова. Если будете писать, то отметьте, что к имеющимся у меня нашивкам за ранения сегодня добавилась ещё одна.

Механизатор и депутат сельсовета Виктор Пащенко выразился ещё крепче:

- Если бы те негодяи попали в руки наших мужиков, разговор бы получился весьма далёким от дипломатии...

Стыльский голова Николай Чирах речей не произносил, он просто действовал. Сообщив о чрезвычайном происшествии куда следует, объездил скупки металлолома своего и соседних районов. К сожалению, противотанковые ежи так и не удалось обнаружить.

- Порушенную могилу восстановим к празднику Победы, - утешил сельский голова своих земляков. - А противотанковые ежи пообещали сделать спонсоры-металлурги, так вмуруем в почву, что они выдержат любую атаку со стороны вандалов.

Траурная осень сорок третьего

О том, что местные власти сдержали слово, я узнал от Валентины Цыганок:

- Приезжайте послезавтра утром, - пригласила она, - наши мужики будут обхаживать братскую могилу. Заодно хочу поделиться с вами новостью...

Новость действительно оказалась из ряда вон выходящей. Помимо братской могилы, на хуторском пантеоне высится памятник жителям Петровского, которые не вернулись с полей величайшей в истории человечества битвы. Среди прочих значится и родитель пенсионерки - Иван Афанасьевич Бездольный.

- Глубокой осенью сорок третьего года моя мать получила сообщение о том, что её муж пропал без вести, - говорит собеседница. - И хотя я была совсем ребёнком, но помню, как голосили соседки. Большинство мужчин хутора призвали в действующую армию после освобождения Петровского от гитлеровских оккупантов. Направили их на реку Молочную, где впоследствии полегло множество наших бойцов... Загляните в любое село, и вы обнаружите на обелисках дату гибели - осень сорок третьего. Так что скорбную весть с незначительным интервалом получили более двадцати моих земляков.

Дочь погибшего фронтовика Валентина Цыганок.

До самой кончины мать Валентины Ивановны пыталась найти могилу без вести пропавшего супруга, а затем передала горестную эстафету дочери. Как результат многолетней переписки - пожелтевшие от времени официальные ответы: "Исполком Молочнянского горсовета сообщает, что фамилия вашего отца не значится, а есть Бездольный, уроженец Волновахского района"; "Предположительно, Бездольный И.А. пропал без вести 15 октября 1943 года возле совхоза №2 Молочнянского района".

- Моим внукам Андрею и Роману, - продолжает дочь фронтовика, - повезло больше. При помощи Интернета они установили, что их прадед похоронен в братской могиле города Армянска весной сорок четвёртого года. Получается, что он не пропал на реке Молочной, был ранен. Вылечившись, продолжил фронтовой путь и погиб уже в боях за освобождение Крыма. Почему не дал знать о себе, так это известно одному Господу. Вполне вероятно, подвела полевая почта, ведь на войне пропадали не только люди, а и письма... Теперь даже не знаю, плакать мне или радоваться. Спустя семьдесят лет наконец нашла могилу отца, но чтобы навестить её, надо пересечь две границы.

Стал горек ржаной каравай

Как и обещал Николай Чирах, сделанным по спецзаказу противотанковым ежам теперь не страшны происки вандалов. Двенадцать механизаторов под предводительством сельского головы сотворили из их оснований и почвы несокрушимый монолит. Да и сторожа объявились с приходом весны на хуторском пантеоне. Это - пара скворцов, которые приспособили под жильё дупло растущего рядом полевого ясеня. Люди и птицы трудились на совесть, а над ними ветер комкал рваную парусину штормовых туч.

Николай Чирах (крайний слева) уверен: новые противотанковые ежи выдержат любую атаку вандалов.

Стараясь не путаться под ногами у занятого народа, подхожу к братской могиле и записываю в блокнот фамилии освободителей Петровского: "Рядовые Андрианов Е.Ф., Приходько С.И., Сычов М.П., Хлопков А.Н.".

- Их здесь больше, чем указано, - роняет на ходу сельский депутат и тракторист Виктор Пащенко, в руках которого массивный камень кажется булыжником. - Старики рассказывали, что погибших солдатиков свозили с окрестных полей и весной сорок четвёртого... Кто бы стал искать в останках смертные медальоны и документы...

Камни механизаторы таскают из двух заброшенных зданий по соседству. А вообще руин, как это повсеместно наблюдается в отечественных сёлах, здесь предостаточно. Остовы животноводческих ферм, покинутые дома, лишившийся окон и дверей клуб, свежая ржавчина на замке продуктового магазина... И в довершение всего - новая напасть. Подкормили ранней весной озимые и поставили на прикол технику. Надо засеять подсолнечником и кукурузой полторы тысячи гектаров пашни в окрестностях Петровского, но нет ни горючего, ни семян. Ещё прошлой зимой по поводу негараздов фронтовик Иван Момот сказал журналисту:

- Случаются моменты, когда начинаю завидовать павшим в бою однополчанам. Они счастливы хотя бы тем, что не видят творящегося в стране безобразия.

Залив основание противотанковых ежей крутым бетоном, механизаторы с  сельским головой убирают скопившийся за зиму мусор и беспорядочную поросль одичавшей сирени. На камне утверждаются бутылка горькой, пластиковые стаканы и каравай ржаного хлеба - это всё, на что смогли наскрести денег мужики хутора Петровский.

- Пусть земля будет пухом освободителям нашей малой родины и землякам, которые похоронены в братских могилах под Молочанском и на Перекопе, - бормочут враздрай.

Прозвучало, может быть, чуток высокопарно, но, поверьте, если такие слова произносят не искушённые в высоком стиле хуторянские мужики, то берутся они из самого сердца.