Ходаковский проанализировал судьбоносные для "ДНР" ошибки и заговорил о "вечном зове"

Опальный боевик написал в "Живом журнале". 

"Почему так случилось, что на Донбассе возникла необходимость понуждать говорить о России? Понуждать, прежде всего, тех, кто отвечает за формирование общественного мнения, а когда они стали упорно отказываться делать это, - начать осваивать науку работы с ним самостоятельно. Почему так случилось, что уровень пророссийской настроенности Донбасса сегодняшнего ниже, чем Донбасса довоенного, при том, что присоединения к России ждут с нетерпением по-прежнему больше семидесяти процентов населения? Только теперь в этом ожидании все больше прослеживается безнадежность и неопределенность, и желание от них уйти, пристав к надежному берегу. Как же так, что, несмотря на всю помощь и поддержку, какую нам оказывает Россия, несмотря на русских добровольцев, сложивших головы на нашей земле за наше общее дело – в отношении России на Донбассе возникает больше вопросов, чем ответов. Россия то в чем виновата? А вот в том то и беда, что Россия не виновата, но приговор пытаются вынести именно ей. О, здесь все очень тонко. Так тонко, что порой и трудно заметить, но «чтущий да разумеет», - начал статью Ходаковский.

Дальше он пустился в рассуждения. "Давайте быстренько пробежимся по страницам нашей самой новейшей истории, чтобы понять, на чем строились надежды, и что повлияло на разочарование. Первое и главное – речь Владимира Путина, что называется, по горячим следам, где он четко сказал, что не допустит пролития братской крови. Было очень сильно, и очень опрометчиво. Это первое, что внушило сильнейшую надежду, что Россия не оставит русских на Украине, на которой случилась беда, без самой полной поддержки. Далее был очевиднейший след причастности российского политикума, - уполномоченного, или самоинициативного – не так и важно (народ слабо это дифференцирует), - в развитии протестной ситуации. Хоть официально это и отрицалось, но народу то ведь доказательства не нужны – ему нужны признаки. Потом Крым, Стрелков, как посланник России, обилие российской символики, изобилие пророссийских речей, подготовка собственных референдумов. И никого уже не остудил тогда призыв снова же Владимира Путина не торопиться с проведением референдума – механизм раскручивался вовсю".

"Нам, то есть мне и моему окружению, было ясно – обращение Путина мы рассмаковали все, до полутонов и сказанного между строк, - что завтра будет тяжко, и поэтому мы после него меньше всего погружались в размахивания флагами и тусования в Администрации, а больше думали о том, чтобы нас не взяли голенькими как раз на подъеме эйфории, как взяли потом такой весь пророссийский Мариуполь, даже не потрудившись. Что могли и имели – бросили на создание хоть какой-то военной силы. Первый удар по эйфории случился девятого мая 2014 года в том самом Мариуполе. Мне потом детально докладывали о произошедшем мои соратники, бывшие в тот день там, но в момент развития событий в Мариуполе Донецк замер на центральной площади с выражением недоумения, уныния и тревоги на лице – так праздновали День Победы. Это туманом зависло в воздухе, это можно было потрогать: как же так, ведь Путин сказал, а они посмели, а за этим ничего не последовало – ни действий, ни заявлений. Что же нас ждет? И никто из спикеров не вышел к народу и не сказал ничего ободряющего, не научил его, как теперь быть. Нельзя было дать разочарованию утвердиться, и я принял решение выйти из подполья на глазах украинской власти, сидевшей тогда еще в Донецке: мы собрали всех бойцов со всех наших баз, погрузили на технику, и вывезли парадом на площадь. До сих пор не могу забыть, как плакали люди, глядя на этот импровизированный парад, на этих полувоенных мужиков, некоторым из которых только что выдали их будущее оружие, и оно было еще даже не вытертым от масла. Но настроение поменялось, и у людей возникла надежда. Хроника этого парада, эти синие бортовые камазы с надписью «Восток», - есть в сети, как и лица людей, увидевших хоть и подобие, но подобие уже своей армии.

Потом референдум, ожидание даты проведения следующего, потом ожидание непризнания Порошенко легитимным президентом…..потом война. А потом помощь со стороны России – вся, на какую она только способна. Я понимал, что слова ВВП о недопущении кровопролития были ох какие дезориентирующие, но никто не застрахован от недоучета последствий слов и поступков, а тогда учесть все было почти невозможно – все версталось слишком быстро. И если бы не было очевидных деклараций, сделанных словом и делом со стороны России, то народ и не возложил бы на нее чрезмерных надежд. Но если бы их не было – не всякий бы решился на противостояние с Украиной. Но нет ничего необратимого – что сделано, то сделано, - нужно просто правильно работать на идеолого-пропагандистском фронте, разъясняя людям и предел возможностей России, и ее политику относительно нас, и ее вклад в нашу поддержку". 

"Можно жить и в «Приднестровье», отматывая свой срок в пустыне, но сохраняя при этом наш, русский «вечный зов». Украинский, белорусский – но все равно русский. Уничтожь его – уничтожишь все, и даже если состоится когда-либо техническое присоединение - это будет присоединение русскоязычных чужаков к таким же самым чужакам, из которых к тому времени пресловутые мальчики в костюмчиках сумеют вытравить их русское звучание", - завершил свой экскурс в историю Ходаковский.