Журналист, боец и волонтёр Тимофей Златкин: «Не бывает гибридных войн. Это война - настоящая»

В мирное время он был журналистом, с началом войны стал волонтёром. Много раз выезжал на передовую, часто смотрел в глаза смерти, и самым большим счастьем считает помощь «братьям», которые воюют за Донбасс. Тимофей Златкин не видит ничего геройского в том образе жизни, который он ведёт последние два года. «Я просто хочу вернуться домой», - сказал Тим однажды журналистам, отвечая на вопрос, зачем он вновь и вновь уходит в АТО. Домой - это в свой родной Донецк… В город, в котором родился и вырос, и который пришлось покинуть… Своим видением событий на Донбассе волонтёр поделился с корреспондентом «Донбасса».

Угодил в расстрельные списки

- Тимофей, ты уехал из Донецка в августе 2014-го. На своей странице в Фейсбуке ты рассказываешь, что до этого «было многое»…

- Так и есть. Я берёг как зеницу ока свою единственную пресс-карту британского информагентства, дававшую мне хоть какой-то намёк на неприкосновенность иностранного корреспондента. И прятал пресс-карту НМПУ, объявленного на Донбассе проукраинским, а, значит, кто угодно мог лишить меня жизни за этот кусок пластика.

Я писал максимально аккуратно в Сети о происходящем на Донбассе, называя ополченцев ополченцами, а не незаконными бандформированиями. Просто во втором случае - я бы уже через час сидел на подвале со скотчем на глазах, в наручниках, с отбитыми внутренними органами и поломанными костями. Это при самых оптимистичных раскладах.

Я был свидетелем убийств, грабежей, насилия и зачастую не мог физически достать и включить камеру. Просто потому, что за это - немедленная пуля в лоб.

Я терпел унижения, боль, удары, плевки... Молчал и, стиснув зубы, терпел.

Ждал, пока украинские законные власти придут и очистят мой родной город. Был неистовым помощником любым проукраинским силовикам, только бы ради победы... Только бы поскорее.

Прикрываясь ксивой международного корреспондента, я пролазил в самую гущу событий, дабы побольше узнать и передать на нашу сторону.

Я вывозил людей из «ДНР», за которыми шла охота так называемого МГБ/НКВД. Лепил белым скотчем на авто буквы «TV», и нас не так тщательно досматривали на вражеских блокпостах. Приходилось договариваться, подкупать, втираться в доверие... Иначе не проедешь.

- Ты действительно получал аккредитацию в Донецкой ОГА?

- Да, я дважды получал временную аккредитацию на каком-то этаже Донецкой ОГА, захваченной сепаратистами. Иначе бы просто не смог перемещаться и снимать видео. Одно из таких - место крушения малазийского Боинга. Правда, опубликовать увиденное не хватило моральных сил, отдал всё в консульство Нидерландов… Я вывозил разыскиваемых «ДНР» людей и привозил медикаменты нуждающимся. Так и работал.

- И всё-таки ты попал в расстрельные списки…

- В расстрельные списки «ДНР» я угодил за описанное выше. После того, как уехал из родного Донецка, я пошёл на службу и стал «укропом». Когда закончился контракт, остался на фронте, но уже - в качестве волонтёра.

Не называйте меня волонтёром

- Ты просишь не называть тебя волонтёром. Но, тем не менее, ты помогаешь бойцам…

- Безусловно, волонтёр - почётное звание. Я могу назвать сотни фамилий и позывных достойнейших людей, которые отдают победе себя без остатка. Но слишком много случайных людей в этом движении и аферистов, пиарщиков т. д.

Сегодня я - не волонтёр, а просто помогаю бойцам. Отдельным бойцам отдельных подразделений, например, разведке, диверсантам, тем, кто находится на передовой. Надеюсь, мои дела потом скажут сами за себя…

Избавиться от лжеволонтёров довольно легко - заставить работать Закон в нашей стране. В принципе, когда начнёт реально работать Закон, то и Украина воспрянет.

Больше всего пророссийского настроения - в тылу и в столице

- Ты видишь войну с разных сторон…. Как относится мирное население к войне и военным? Насколько большой процент среди мирного населения имеет пророссийские взгляды?

- Мирное население? Смотря, в какой местности и в каких временных рамках это рассматривать. Наибольший процент пророссийских взглядов - в глубоком тылу и столице.

- Ты помогаешь только военным или и мирному населению тоже?

- Много людей вывез из-под обстрелов, но - то в прошлом. Сейчас помогаю, в основном, военным, и лишь нескольким мирным, в основном детям.

Эта война на многие годы

- «Особый статус» для отдельных регионов Донбасса - можно назвать правильным решением?

- Особый статус - это не спасение или гибель Донбасса, это - разрушение Украины как государства.

- Возможен ли политический путь разрешения ситуации? Или всё можно решить только военным путём? Если только военным, то не получится ли, что гибридная война затянется на многие годы?

- Любой прогноз - бред и разбивается о реальность. Можно подумать, что политический в корне отличается от военного пути. Нет золотой середины и нет категории «или-или». Есть война. Как данность. И она не гибридная, а настоящая. И конфликт на Донбассе ничем особым не отличается от десятков подобных по всему миру за последнее время! Лишь мелкими деталями.

И, кстати, да. Это - на многие годы и на тысячи жизней.

- Есть ли у тебя связь с друзьями и родственниками, оставшимися в Донецке? Что они рассказывают? Как изменилась их жизнь в оккупации?

- Конечно, мы общаемся. Они устали ждать, когда всё же вернётся Украина на Донбасс. Даже больше скажу - ментально мы уже потеряли население оккупированных территорий. И поэтому после освобождения Донецка десятилетиями будем иметь головную боль с восстановлением не только разрушенных городов, но и умов людских. Когда мы вернём свои города, нам придётся десяток лет возвращать умы людей. Они изуродованы до неузнаваемости.

Вот за каждого простого человека и будет борьба. И она будет сложнее и жёстче, чем реальные боевые действия.

Лиза МИРЗОЕВА.