Заметки из прифронтового блокнота: После дождика в субботу

Светлячки рукотворной горы

Прозорливым оказался древний мудрец, посоветовавший не оставлять на завтра текущие дела. Он будто знал, что обещавшие безоблачным субботнее утро синоптики снова сядут в лужу.

Впрочем, простим им сей маленький грех. Человеку свойственно ошибаться. Даже если он имеет под рукой самые совершенные, на первый взгляд, приборы.

Что уж здесь спрашивать с подслеповатого соседа Степановича, с которым мы в сумерках возвращались к местам штатного проживания. Так вот, отставной горняк по причине приобретённой близорукости принял пару светлячков за аварийки, которые в случае поломки транспортного средства включает горемыка-водитель.

Правда, в голосе попутчика ощущалась неуверенность. Ещё более он засомневался, когда понял, что даже внедорожнику не под силу вскарабкаться на поросший боярышником склон заброшенного отвала.

Заблуждения подслеповатого Степановича окончательно развеяло появление ещё одного светлячка. Собственно «аварийка» обозначилась потом. Вначале рукотворную горушку украсил огненный цветок, и донёсся треск разорвавшейся мины.

Пульсирующие огоньки на удалении выглядели безобидно. И даже чуточку симпатично. Они так и просились в объектив фотоаппарата, которым я наловчился снимать удалённые объекты. Однако ночные фотосессии почему-то оказывались напрасной тратой времени. И поэтому съёмка была отложена до утра.

Увы, намеченную операцию подпортил туман. Он обрядил зарю в монашеские одежды и размазал чадящие головешки. Казалось, там, на склоне, догорала сама осень.

Ну, а чуть позже тяжёлые тучи и вовсе отменили фотосессию. Они опорожнились с такой яростью, что пожар на склоне рукотворной горушки потух так же безвозвратно, как и выброшенный за угол пивнушки окурок.

Обгоревшие заросли боярышника фотографировать мне расхотелось. Такие пейзажи в прифронтовой зоне встречаются чуть ли не на каждом шагу.

Прохладный приём в квартире с выбитыми стёклами

Последствия обстрела самоуничтожающимися снарядами.

Осеннюю ночь тревожили не только мины. С гадючьим шипеньем выползали из схронов противотанковые ракеты, перекликались «Васильки», облаивали друг дружку скорострельные пушки боевых машин пехоты.

Результаты пострелушек отслеживаю визуально и при помощи местного сайта, где каждые две-три минуты появляются оперативные сообщения вроде: «Очередное перемирие приказало долго жить». Или: «Попадание в пятиэтажку по адресу… повреждено остекление квартиры сорок девять».

Последняя информация из-за своей обыденности наверняка проскочила бы мимо внимания. Однако полтора часа спустя появилась новая: «Пострадало остекление квартиры номер пятьдесят. Теперь что, на очереди пятьдесят первая?»

Дождавшись окончания дождя, отправляюсь по указанному адресу. Сказать, что делаю это с удовольствием, значит, покривить душой. По опыту уже знаю - жильцы квартир, куда заглянула война, гостей встречают не с хлебом-солью. Могут и послать туда, откуда ты явился.

Но и пройти мимо не позволяет служебный долг. Ведь ходим-то не только под Богом, но и под начальством. В данном случае - главным редактором.

- Чего надо? - нелюбезно поинтересовалась причиной визита обряженная в зимнюю шубу хозяйка квартиры номер сорок девять. - Разор сфотографировать? Так этого как раз мне сейчас и недоставало...

В квартире зябко, пыльно и пахнет газом.

- По-моему, у вас что-то на плите сбежало, - говорю хозяйке.

- Чайник забыла, - ворчит дама в зимней шубе и идёт на кухню. - Хоть какая-то от вас польза… А в пятидесятую не звоните. Соседи съехали после первого обстрела.

Извиняюсь за беспокойство и ухожу. После прохладного приёма даже околоподъездные деревца с облысевшими кронами кажутся эталоном гостеприимства. Правда, они малость застят окна смежных квартир, в которые минувшей ночью постучалась война.

Судя по повреждениям, на подлёте к пятиэтажке самоуничтожились выпущенные из пушки БМП снаряды. Они порождают массу осколков, которые, несмотря на скромные размеры, легко пробивают двойные рамы и тело человека.

Гастроном на линии огня

Гастроном на линии огня.

Все перемирия заканчиваются одинаково. Вначале робко напомнят о своём существовании пулемёты. Затем, словно случайно, хлопнет в промзоне мина. Ну, и после всего, разогревшись, как следует, война переходит на басы.

Школьное тоже не стало исключением. Устроившие пожар на рукотворной горушке миномётчики решили продолжить представление и после дождика.

Едва я закончил фотографировать повреждённое остекление, как за околицей разорвался фугас восемьдесят второго калибра, за ним второй, третий... Причём, каждый последующий всё ближе подбирался к горным выработкам, где возился экскаватор.

После восьмой прилётки землеройная машина притихла. Звоню сведущему человечку и прошу прояснить ситуацию.

- Обстановка рабочая, - ответил тот. - С перерывом на обстрел. Экскаваторщик перекуривает под брюхом вверенной техники. Матерится.

На АЗС, от которой до экскаватора около километра, тоже перерыв. Где укрылся обслуживающий персонал, мне не видать. Возможно, за мешками с отходами горнорудного производства, которыми обложены насосы и прочие наиболее уязвимые узлы. Цистерна со сжиженным газом у всех на виду. Похоже, персонал АЗС надпись на боку ёмкости считает надёжной защитой от обстрелов.

Весьма символично защищён и фасад расположенного через дорогу гастронома. Но это не смущает ни продавцов, ни покупателей.

- Попадания? - переспрашивает администратор торговой точки, рослый и худощавый парень. – Конечно, были. Штук десять, или поболее того. В основном - пули... Нет, учёт железных гостинцев не ведём. Некогда. То стёкла выбитые вставляем, то повреждённый товар на витринах меняем. И заодно убытки подсчитываем.

В качестве подтверждения сказанного молодой человек показывает отметины на облицовке гастронома. Они крест-накрест залеплены скотчем.

В одной из предыдущих публикаций я приводил общую площадь расколоченного стекла. Его, по скромным прикидкам, хватило бы для того, чтобы построить где-нибудь на пустыре капитальную теплицу.

А вот количество израсходованного за войну скотча и полиэтилена выяснить не удалось. Но знаю одно - этому самому ходовому в прифронтовой зоне товару когда-нибудь поставят памятник.

А колечко осталось в руке

Бойтесь данайцев, дары приносящих...

Впрочем, выбитое окно при определённых обстоятельствах может сослужить хорошую службу. Особенно в том случае, если входную дверь заклинило взрывом:

- Я выбрался через окно и стал звать на помощь, - рассказывает ученик одной из прифронтовых школ Иван. - Потом позвонил батьке...

С шестнадцатилетним пареньком общаемся возле ординаторской хирургического отделения. Здесь же присутствует родитель молодого человека. Судя по выражению лица случившееся переживает более остро, чем сам виновник переполоха.

Геннадий Иванович, по его собственному признанию, участвовал в боевых действиях на Кавказе. Поэтому лучше других знает, что такое разорвавшаяся под ногами граната. В данном случае - наступательная. Одетая в рубчатую «рубашку» шансов на благополучный исход не оставляет.

Однако чудеса случаются даже на войне. Именно это слово подходит к ситуации, в которой оказался Иван:

- Гранату, - продолжает молодой человек, - я нашёл в кустах возле школьной спортплощадки. Нет, никого из товарищей рядом не было... Спрятал находку в карман куртки и быстренько ушёл, чтобы дома как следует рассмотреть гранату… Однако так получилось, что она выскользнула из руки. А колечко осталось на пальце...

Один из осколков зацепил левое ухо, второй скользнул по горлу, остальные пришлись на нижнюю часть туловища. Несмотря на множественные ранения, Иван быстро пошёл на поправку, и теперь в перевязочную добирается без посторонней помощи. Ведь не станешь же таковой считать костыли образца середины прошлого века.

То есть, с этим всё предельно ясно. Школьник увечий не получил и, если верить лечащему врачу, выписка не за горами.

Неясным же во всей этой истории остаётся одно - каким образом граната оказалась там, где ей не положено находиться? То, что её случайно обронили - на версию не тянет. Военных на территории школы ни разу не видели, а гражданским, как известно, такие игрушки не выдают.

- Подбросили лихие людишки, - подвёл итог раздумьям Геннадий Иванович. - Те, кто ради удовлетворения собственной злобы ни старого, ни малого не жалеют. Знают ведь, что ни один паренёк мимо гранаты не пройдёт...

Что ж, предположение вполне годится в качестве рабочей версии. Особенно, если учесть все эпизоды подобного рода.

А коль так, то здесь самое время вспомнить ещё одно крылатое выражение: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». И разместить его на фасаде прифронтовых школ. А заодно не мешало бы объявить перемирие. Настоящее, железное. Которое никто бы не осмелился нарушить. Ни до, ни после дождика в субботу.

Сергей ВАСИЛЬЕВ.

Фото автора.