Ольга Фарбей: "За долг в 39 тысяч гривен госисполнители продали мою квартиру стоимостью около миллиона

Жительница Бориспольского района Киевской области неожиданно узнала, что ее жилье продали за долги. Оказалось, речь идет о кредите на мобильный телефон, который десять лет назад женщина взяла по просьбе знакомого
Эта история для Ольги Фарбей из села Пролиски Бориспольского района Киевской области началась со звонка из исполнительной службы. Ольгу попросили сообщить свои банковские реквизиты.
— Сотрудница исполнительной службы сказала: «Хотим перечислить деньги, оставшиеся от продажи вашей квартиры», — вспоминает Ольга Фарбей. — Я решила, что это какая-то ошибка. Как кто-то мог продать мою квартиру? Но ответа на свои вопросы не получила. А когда лично приехала в исполнительную службу, там сказали, что мою квартиру продали за долги перед банком.
«Жилье быстро продали на электронных торгах»
Мы с Ольгой встретились возле хрущевки в селе Пролиски, где она с мужем и десятилетней дочкой живет в трехкомнатной квартире. От Киева до Пролисок пять минут езды. Поэтому цены на недвижимость здесь практически столичные.
— Квартиру в этом доме я купила на деньги, полученные в наследство от бабушки, — говорит Ольга Фарбей. — Это мое единственное жилье. До сих пор не могу поверить, что по документам эта квартира мне уже не принадлежит — право собственности теперь у другого человека. А мы, если ситуация не решится, можем оказаться на улице.
Приехав в исполнительную службу, Ольга выяснила, о каком долге идет речь. Еще в 2006 году она брала кредит на покупку мобильного телефона.
— Брала даже не для себя, а для знакомого, — рассказывает Ольга. — Он сказал, что в банке ему отказали из-за отсутствия официального места работы. Уговорил меня взять кредит на свое имя, пообещав, что сам все выплатит. Сейчас корю себя за то, что согласилась. Но тогда я ему поверила. Сумма кредита была небольшая — 3100 гривен.
— Вы не проверяли, выплачивает ли он кредит?
— Нет. Наивно думала, что он не станет обманывать. Обычно из банка начинают звонить при малейшей задолженности. Я была уверена: если возникнут проблемы, банк меня найдет. Ведь оставляла им номер своего мобильного телефона, указывала место работы. Но меня никто не искал, и я ни о чем не подозревала. О кредите давно забыла — это было десять лет назад. А тут позвонили из исполнительной службы и сообщили, что моя квартира продана.
В исполнительной службе мне показали копии некоторых документов. В частности, решение Печерского райсуда Киева, в соответствии с которым в 2014 году суд обязал меня выплатить «ПриватБанку» больше 39 тысяч гривен. Из решения суда (оно было заочным, потому что суд проходил в мое отсутствие) стало ясно, что мой знакомый не сделал ни одного платежа. Сумма задолженности увеличивалась с каждым днем и когда достигла почти 40 тысяч гривен, банк подал в суд иск на меня как на злостную неплательщицу.
Кроме того, в решении суда сказано, что банк регулярно напоминал мне о существующей задолженности и о проведении судебного заседания я «была надлежащим образом проинформирована». Оказалось, из суда действительно приходило несколько повесток, но по адресу моей прописки. Я прописана в маминой квартире в Печерском районе Киева, но не живу там с 1998 года. Квартира пустует — мама бывает там от силы несколько раз в году. Разумеется, почту никто не забирал. Не понимаю, почему мне об этом не сообщили, например, по телефону.
Вместо этого банк подал иск, и суд обязал меня выплатить задолженность. Когда решение суда вступило в законную силу, его получили сотрудники исполнительной службы. И они даже не попытались меня найти! Каким-то образом сделав оценку моей квартиры (хотя для этого у меня как минимум должен был побывать оценщик), исполнители продали ее на электронных торгах. Все это происходило без моего ведома и без ведома мужа, который там прописан. А когда квартира уже была продана, исполнители неожиданно нашли мой номер телефона и позвонили, чтобы узнать банковские реквизиты.
— За какую сумму продали вашу квартиру?
— Намного дешевле рыночной стоимости. Ее оценили в 800 тысяч гривен (хотя реальная цена около миллиона), а продали за 500 тысяч. Отнимите от этой суммы банковский долг, начисленные проценты, все судебные издержки — и мне останется чуть больше 400 тысяч гривен. За эти деньги я смогу купить крошечную однокомнатную квартиру.
— Оценивали квартиру тоже в ваше отсутствие?
— Ко мне никто не приходил. Откуда взялся его акт, не имею понятия. В документах сказано, что исполнитель якобы пришел в квартиру и ему открыл квартирант по имени Андрей. Это ложь — в этой квартире все время жили мы, здесь никогда не было квартирантов. Поэтому я уже подала заявление в полицию о незаконном проникновении в квартиру в мое отсутствие. Ни я, ни члены моей семьи никакого исполнителя не видели. Кстати, как выяснилось, до торгов квартира находилась на ответственном хранении у банка. Но они тоже ни разу сюда не приходили и не давали о себе знать.
— Вы разговаривали с представителями банка?
— Да. Примерно с пятой попытки меня соединили с оператором, но она сказала, что банк к этой ситуации уже отношения не имеет — дескать, разбирайтесь с исполнительной службой. Я спросила, почему за все эти годы мне никто даже не позвонил. «Вам отправляли письма», — ответила сотрудница банка. В исполнительной службе говорят то же самое: дескать, регулярно информировали, отправляя письма. Признают, что письма возвращались. Но это, оказывается, не имело для них значения.
«Представитель покупателя предложил мне… арендовать мою же квартиру»
— Утром 25 февраля пришли люди, назвавшиеся представителями нового собственника — человека, который купил квартиру на электронных торгах, — продолжает Ольга. — Я отказалась открывать, ведь у меня тоже есть документы на квартиру. Они вели себя нагло, долго стучали в дверь, потом вызвали полицию. Но полицейские, увидев мои документы, посоветовали разбираться в суде и пока не пускать их. Насколько я поняла, квартира теперь принадлежит фирме, занимающейся скупкой имущества на электронных торгах. Фирма покупает такое жилье по низким ценам, чтобы потом сдавать его в аренду или перепродавать. Так что не исключено, что на мою квартиру уже ищут покупателя.
Когда представитель покупателя вновь вышел со мной на связь, он предложил мне… арендовать мою же квартиру. Сказал: «Исправно платите аренду и живите». А недавно этот же человек позвонил: «Видел, что вы подали в суд… Хочу предупредить, что договора с обл-энерго мы уже переоформили на себя. Так что если вы не будете исправно платить, отключим вам электроэнергию». Но в тот же день я сама разговаривала с сотрудниками облэнерго, и они ни о каком переоформлении не знали. Может, новый покупатель просто пытается меня запугать?
— Где прописана ваша дочь? Ведь она несовершеннолетняя и выселить ее без согласия опекунских служб никто не имеет права.
— В прошлом месяце я прописала ее здесь. Поэтому если новый владелец подаст иск о нашем принудительном выселении, суд будет проходить с участием органов опеки. Но надеюсь, до этого не дойдет. Сейчас мы сами подали в Печерский суд заявление о пересмотре дела в связи с тем, что я никак не была информирована о происходящем, а в Бориспольский суд — иск об отмене электронных торгов.
— Знакомый, для которого вы брали злополучный кредит, не объявлялся?
— Его уже не найти. Да и что я могу ему предъявить? Ведь кредит брала на свое имя.
*"Если ситуация не решится, мы вместе с мужем и десятилетней дочкой можем оказаться на улице", — говорит Ольга
Юристы объясняют: если бы Ольгу все-таки уведомили о происходящем и она присутствовала бы на судебном заседании, она могла бы подать заявление о применении срока исковой давности. Ведь с того момента, как стало известно, что она не выплачивает кредит, прошло больше десяти лет. А срок исковой давности три года. В таком случае суд мог отказать банку в иске.
— Со стороны государственных исполнителей есть много нарушений, — говорит юрист, который помогает Ольге, Александр Савчук. — Во-первых, они не пытались найти Ольгу, чтобы уведомить ее о происходящем. Хотя она все это время жила в той самой квартире, которую они решили продать! Совершенно непонятна и ситуация с оценщиком. Как он мог попасть в квартиру, если ни Ольга, ни члены ее семьи его не видели? Кроме того, в квартире есть мебель, бытовая техника, сумма от продажи которых могла бы покрыть задолженность перед банком. Исполнителям ничего не мешало проверить Ольгины счета в банках, наличие другого имущества. Они же решили сразу продать квартиру. В итоге за долг в размере 39 тысяч гривен исполнители продали квартиру, которая стоит около миллиона.
— Получается, покупатель тоже приобрел квартиру, ни разу в ней не побывав?
— Да. Есть фирмы, скупающие недвижимость с торгов, несмотря на возможные риски. Но если бы квартиру решил купить с торгов кто-то другой и захотел ее посмотреть? Ведь у представителей банка, где она находилась на ответственном хранении, даже не было ключей. Ситуация очень странная.
— Квартира сейчас под арестом?
— Мы обратились в суд с соответствующим заявлением, чтобы исключить возможность перепродажи. Ведь если ее сейчас кому-то продадут, нам будет еще сложнее. Но удовлетворили ли наше заявление, пока не известно.
В Бориспольской исполнительной службе утверждают, что действовали законно, потому что по законодательству, если сумма задолженности превышает десять минимальных заработных плат, разрешено продавать жилье должника.
— Письма с документами, которые нужно было довести до сведения должника, отправлялись, — говорит исполняющий обязанности руководителя Бориспольского горрайотдела государственной исполнительной службы Андрей Подольский. — Но они нам возвращались. Почему она их не получала, неизвестно. В суде мы будем доказывать, что действовали абсолютно законно, с нашей стороны не было никаких нарушений. Если бы в квартире был прописан ребенок, мы бы жилье не продавали. Но на тот момент несовершеннолетняя дочь должницы зарегистрирована в квартире не была.
Первое заседание Бориспольского райсуда по этому делу состоится 10 апреля. «ФАКТЫ» будут следить за развитием событий.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»