Надеются только на чудо

Дорогу "скорой" пожар освещал

Едва перепела за околицей объявили комендантский час, как ближайший отвал украсился всполохами, и порожденное минами многократное эхо метнулось в степь. Ну, а дальше ночь развивалась по набившему оскомину сценарию. Стрелковое, минометы, тяжелые всплески гаубичных снарядов.

Поэтому не стану повторяться. Скажу лишь, что жители горняцкого городка сегодня имеют право отметить юбилей. Ровно четыре года назад неизвестные попытались поднять на воздух автомобильный мост, однако дорогу войне так и не перекрыли. И потом, нынешняя ночь по количеству произведенных ею децибел заметно превзошла предыдущие.

Огонь вела батарея полного состава: четыре удара о крыши домов и капустные грядки. А в промежутках истошные причитания спешащих в самое пекло карет скорой помощи и пожарных автомобилей.

Медики, огнеборцы, энергетики и даже водопроводчики сегодня самые востребованные специалисты. По окончанию войны их следует представить к высоким наградам, а простреленные спецавтомобили - поднять на постамент.

Ближе к рассвету бомбардировка пошла на убыль. Бледнеют звезды и зарево пожара. Все это я наблюдаю со своего нп, которое надежно ограждено от шальных пуль. Но это сугубо частное мнение. Когда над крышами беспрестанно курсируют снаряды, защитить человека способна только высшая сила.

Рудник и пашня стали недоступны

Наблюдатели ОБСЕ фиксируют свидетельские показания

Местный центр занятости и в мирное время осаждали безработные. А с началом войны градообразующие предприятия свернули свою деятельность. За бортом оказались и землепашцы.

Зато пернатым - раздолье. Им никто не возбраняет строить гнезда в хладных конструкциях карьерных экскаваторов и среди заполонивших пашню сорняков. А после того, как погибли машинист экскаватора (прямое попадание снаряда в кабину), и развозивший удобрения тракторист (подрыв на противотанковой мине), промзона и окрестные нивы обрели статус запретных.

Поэтому всю надежду местные перенесли на отхожий промысел и приусадебные огороды. Только и здесь получился стопроцентный облом. Никто уже не гарантировал, что вышедший на линию рейсовый автобус невредимым прибудет в конечный пункт, и что картофель по осени придется выковыривать из почвы лопатой, а не залетным фугасом.

Вот если бы в каждую маршрутку вместо кондуктора посадить по представителю ОБСЕ и попутно в городке организовать что-то вроде филиала миссии, тогда бы оставшимся без работы экскаваторщикам, трактористам и дояркам дышалось полегче.

Однако наблюдатели ОБСЕ обязаны фиксировать обстрелы, а не предотвращать их. Вдобавок ко всему, они такие же смертные, как и жители прифронтовой зоны. Можно запросто напороться на противотанковую мину или же свернуть шею во время осмотра пострадавшего объекта.

Например, при мне молодой человек в запорошенной известковой пылью каске, пробираясь по завалам, едва не сверзься на прутья арматуры. Хорошо, что кто-то из присутствующих успел придержать за руку споткнувшегося о шлакоблочину молодого человека.

Жену откопал на рассвете

Точно такая же шлепнулась на голову жительнице подвергшегося обстрелу пригородного поселка, которая решила переждать лихую годину в чулане без окон.

- Жена,- рассказывает глава семейства,- спряталась вон в том уголке, а я стоял у открытой двери. Почему не укрылись в подвале?.. Это надо было сделать чуть раньше, пока снаряды падали за околицей, а когда осколки стучат по стенам, "Боржоми" пить поздновато. Ну, а потом и вовсе пришел северный зверек... Жуткий удар, грохот падающей стены... Я жену вначале откопал из-под завала... У нее вся голова была в крови. И уже потом позвонил в "скорую".

Снаряд сто двадцать второго калибра угодил в крышу, попутно разворотил переход, соединяющий дом с летней кухней. Обломки стропил, битый шифер, шлакоблок и доски с торчащими острием наружу гвоздями превратили двор в полигон строительных отходов.

Отныне Владимир может общаться
с соседями через прореху в стене.

- Теперь я вроде сироты,- продолжает горестное повествование хозяин. - Дома, считайте, нет, электролиния, газопровод и все остальное перебито, супруженция в больнице. Только собачки и уцелели. Все трое. Будь они размером с коров, которых держал один наш фермер, их бы тоже побило. А так мишень маловатая...

Я прикинул расстояние до конуры на скотном дворе. Шагов десять, от силы - двенадцать. Две другие вообще рядом с эпицентром взрыва. Но на животинах ни единой царапины. Лишь голоса сорвали, облаивая наблюдателей ОБСЕ, СЦКК и за компанию с ними журналиста. Значит, не обошлось без их собачьего везенья.

В предыдущих публикациях с таких вот горячих точек я многократно употреблял слову "чудо". И все потому, что другим просто невозможно объяснить везение, которое сплошь и рядом сопутствует попавшим под раздачу мирным гражданам и братьям их меньшим.

Разумеется, ангел-хранитель не всемогущ. В частности, он так и не успел прикрыть полой волшебного плаща четверых бедолаг из точно такой же прифронтовой Авдеевки. Но в девяносто девяти случаях происходит то, что мы привыкли именовать чудом.

И действительно, если бы каждый выпушенный снаряд или мина находили жертву, то прифронтовая зона давно бы обезлюдела. Но она, как видим, сопротивляется, и на каждую бомбардировку отвечает перекличкой молотков.

А собачонки уцелели.

Пешеход по милости стальных заноз

Все пригороды, наш не исключение, строятся по принципу лабиринта. Здесь множество тупиков, а улицы подчас выписывают такие кренделя, что запомнить их расположение способны только местные и ариадны-письмоносицы, которые этих местных обслуживают.

Поэтому даже многоопытный водитель нашей мобильной группы лишь с третьего захода взял нужное направление. Да и то благодаря торчащей над садами телескопической вышке энергетиков, которые сращивали перебитые провода.

Дальше водитель ехать не рискнул. Заявил, что надоело выдергивать из скатов стальные занозы осколков. И таким образом сделал из меня пешехода чистой воды.

Пострадавшие два десятка усадеб лежали в радиусе полутора километров. Пока обошел подметки наполовину стер. Вдобавок ко всему, опечаленные случившимся, хозяева явно не были расположены общаться с журналистом.

Некоторую благожелательность, правда, продемонстрировали "круглый сирота", назвавшийся Владимиром гражданин предпенсионного возраста, да еще пятеро его земляков. Владимир даже отложил молоток и провел меня в дом. Вернее, в то, что до прошлой ночи таковым считалось, Разгромленная мебель, хруст остатков фужеров под каблуками, а сквозь преогромную пробоину в стене открывался вид на соседнюю усадьбу, хозяева которой сгребали в кучу последствия артналета.

- Поутру, - молвил Владимир, - стал свидетелем чуда. Сын только собрался снять с газовой плиты кипящий чайник, как на него полетели кирпичи. Чайник - в лепешку, плиту опрокинуло, а сыну хоть бы что. Только в угол отшвырнуло. Да и я, кажется, ухитрился кульбит под потолком сделать... Это же надо, такая бомбардировка, а раненых всего двое...

К исходу второго часа блужданий я вышел за околицу пригородного поселка. Однако запечатлеть дружные всходы сорняков не удалось:

- Немедленно укройтесь в переулке,- послышалось из-за куста перемятой взрывчаткой сирени женский голос.- Иначе подстрелят...

Благодетельницу я толком не разглядел. Предупредила и тут же исчезла. Возможно, это явился сам ангел-хранитель в облике неизвестной дамы.

Но как бы там ни было, а себе я больше не завидовал. И на вопросы теперь буду отвечать примерно следующим образом: "Работаю на линии фронта. Там же и обитаю. А заодно вместе с другими горемыками надеюсь на чудо. Тем и живу".

Сергей ВАСИЛЬЕВ.

Фото автора.