«Полюби меня такой, какая я есть»… Ветка промурлыкала любимую строчку из песни не совсем любимой певицы (ну бывает же так: все остальное - мура, а эти слова зацепили) и включила комп замерзшими пальцами. «Объект», на который нацелила внимание, она только что имела счастье лицезреть вживую и продолжала кипеть по его поводу  справедливым гневом. «Если сейчас не выйдет на связь, завтра точно прикончу, причем публично и в особо зверской форме», - подумала. Но знакомый ник высветился сразу, и сердце, счастливо екнув, закатилось куда-то под  компьютерный столик…

Деффочка Вета

Как она умудрялась обходиться без этой навороченной техники до того момента, пока та в доме не появилась, вообще вопрос. Но к двадцатилетию посыльные приволокли большие коробки и вместе с ними большую жизнь. Два каких-то чумных молодых человека все наладили под странные переговоры, которые, как показалось ей, велись на языке птиц. И даже потратили два часа на то, чтобы натаскать ее по полной программе. Хорошо, что еще не забылись школьные уроки, где компьютеры в специальном классе напоминали маленькие серые гробики, сработанные еще в доисторический период. То, что воцарилось в ее комнате, было явно поновее: плоский экран, хипповая черная клавиатура и две изящные колонки, из которых так брякнуло звуком, что мама пошатнулась прямо в дверях.

За процессом установки она наблюдала слегка скептически, прислонившись к дверной лутке. Когда Вета кинулась ее с визгом целовать, охладила пыл: «Это не я. Куда мне. Скорее всего, твой отец расстарался». Так что после этой фразы восторженно пританцовывавшей рядом Вете невольно представлялась единственная и совершенно нелепая картинка: где-то в космосе (мама всегда называла папу космонавтом) кто-то собирает посылку и ближайшим ракетным рейсом отправляет на Землю, персонально для нее.

Отношения мамы с папой для нее всегда были покрыты мраком. Надо понимать, тот ушел слишком рано для того, чтобы ей запомниться вживую. С фотографий, которые мама все же порвала не все, взирал симпатяга с таким сексуальным (это первой заметила подруга Любаша) взглядом, против которого устоять было нельзя. Наверное, мама и не  устояла. А тот, «соорудив» дочку, успел только наградить ее незабываемым имечком, видать, под большим впечатлением от фильма «Соломенная шляпка» - Иветта, и в  соответствии с жанром исчез из их жизни.

В общем, даже было немного странно, что в космосе о ней вспомнили через два десятка лет. И за то спасибо.

Заснеженная фантазия

Со сленгом виртуального общения она освоилась куда быстрее, чем с  прочими программами: всеми этими «исче», «пасиб» и «седня» начала сыпать сразу и щедро. И пока мама думала, что Вета готовит рефераты, переписывалась с кучей народа в поисках одного и единственного. Говорят, это сейчас и можно, и вполне реально.

Да все не везло. Больше всех цеплялся парень с их потока (даже, кажется, из соседнего квартала) со смешным ником Додик.  Он и до этого выслеживал ее передвижения по институту. То, что это именно он, вычислила просто, по любимой фразке,  однажды пойманной ею на лету, когда тот ораторствовал в компании дружков: «Если ты кого-нибудь любишь - отпусти. А если не вернется - выследи и убей!» Он ведь в начале знакомства ввернул ее кстати, вот так и спалился. Проржала тогда, чуть не свалившись со ступеньки, и побежала дальше. Он же ее «раскусил» по нику, видать. Ну кто еще из нормальных людей назовется  Веткой?  Какое-то время перебрасывались короткими, ни к чему не обязывающими записками. Пока этот придурок не опошлил ее красивую мечту.

Спросил вроде по-человечески - какая она у тебя?  Она и ответила искренне. «Идти по большому заснеженному полю темной ночью, проваливаясь в сугробы. Чувствовать, что замерзаешь от одиночества. И в последнюю минуту заметить впереди огонек света. А там избушка. За деревянной скрипучей дверью маленькая комната. В углу - печь. На столе - кринка с холодным молоком и еще горячая краюха хлеба. И такой покой на душе…» На что он выслал ряд корчащихся в агонии от смеха смайликов под текстом: «Плюс двенадцать месяцев или тридцать три богатыря, на крайний случай. Учти, все вмиг меняется, когда ОМОН врывается». Ну о чем можно еще говорить с таким кретином? В общем, послала она его почти литературно и очень-очень далеко. Больше ни на какие попытки переговоров не шла. В институте же демонстративно обходила десятой дорогой. Какое же это было удовольствие видеть растерянную физиономию того. Особенно когда она встретила ЕГО…

Привет, Шевалье!

Новый знакомый осторожно, как по тонкому льду, шел навстречу ей, не задавая глупых вопросов и не давая таких же ответов. С фотографии, которую прислал на пятом разговоре, смотрел по-взрослому кто-то, чем-то очень похожий на отца. С ним хотелось говорить до бесконечности. Жаль, что лишь в установленном им временном режиме: весточки датировались, как правило,  с 13.00 до 14.00. Оставалось, прибегая с занятий, окунаться в слова, просто ошалев от чувств, и жалеть, что нельзя это делать каждую ночь напролет. Когда в тебе видят женщину, а не девчонку - это ошеломляет. Это как аванс, за который  хочется заложить душу с потрохами. Даже его ник вызывал у нее дрожь где-то под коленками - Шевалье.

Вспоминались при этом мушкетеры, перья на шляпах и блеск шпаг. А когда он внес в «историю ее мечты» еще один штрих - медвежью шкуру у старинного камина - она засопела носом и чуть не разревелась. Согласившись, что камин и впрямь куда лучше какой-то примитивной печки.

Прощайте, иллюзии

Нужно было слышать, с каким упоением Ветка «подавала» новое знакомство Любаше. И нужно было видеть, как та слушала. Во-первых, ей самой компьютер никак не светил: папашка, хотя и  вполне  реальный, любил выпить. А впускать подругу на «свое поле» Ветка ревниво не желала. Пару раз даже поругались на этой почве. Потом помирились. Когда тебе двадцать с копейками, это совсем не сложно. В один из долгих и счастливо просторных от обязанностей посленовогодних дней Ветка милостиво согласилась показать ей своего суженого. Та, прикипев взглядом к фотке, согласилась, что мужчинка - ничего себе. Они какое-то время приглушенными голосами (мама в последнее время решила «встать на страже» ее новой интернетной жизни и даже пару раз пыталась напугать маньяками в Сети) обсуждали перспективы знакомства. Вплоть до размеров куклы на капоте свадебной машины и сказочного эпилога: «Они жили долго и счастливо»...

Любаша уже собиралась домой, когда внезапно попросила: «Покажи мне его еще раз. Появилась у меня тут одна мыслишка». Уставившись на фотографию, исследовала ту долго, как на опознании преступника. А потом хлопнула себя ладонью по лбу и проорала:

- Нет, ты погляди на этого кренделя! А я все думаю, откуда мне эта физиономия знакомая.  Он же из моего подъезда! Живет на третьем этаже. Машину еще по два часа драит. Зануда редкостный.

И тоном потише, словно извиняясь, добавила:

- У его дочки в этом году выпускной. Еще у них собака есть, всех любит облаивать, боксерша слюнявая, и жена…

Ветка умудрилась не переспросить, кто слюнявый: собака или жена.

- Давай ему отомстим, и мстя наша будет страшна, - сочувственно предложила подруга. - Устроим Варфоломееву сигнальную ночь. Пусть побегает.

Она согласилась.

Ветка не знала, что испытывали соседи, которых долго с кроватей срывал вой сигнализации. Но наблюдать, как раз за разом, выглянув в окно, из двери выбегает взбешенный полноватенький дяденька и ругается на чем свет стоит, было в кайф. Пара крепких снежков - и, пожалте, бесплатное представление. «Так тебе и надо, Дон Жуан перекормленный», - думала она, попадая в цель. Словно бомбила. Только когда вдали замаячила милицейская машина, они с Любашей дружно рванули в разные стороны, как перепуганные зайцы.

Есть контакт!

Но в свой подъезд она юркнуть не успела. У двери за локоть схватила крепкая рука, и Ветка оказалась нос к носу с… Додиком. Тем самым, что так неловко посмеялся над ее заснеженной мечтой.

- Это что было? - грозным шепотом переспросил он. - Значит, ты по вечерам выходишь на хулиганскую тропу, и поэтому тебе не о чем говорить с приличными людьми?  Почему отморозилась и не отвечаешь? Сколько тебя нужно отлавливать?

- Сам отмороженный! - Ветка лягнула его по ноге, пытаясь вывернуться. В результате они шмякнулись в сугроб имени дворничихи тети Маши, тщательно прочищающей каждое утро дорожку. Какое-то время было даже непонятно, кто кого сильнее метелит в белом крошеве. В конце концов он оказался сверху. Сквозь залепивший ресницы снег она увидела его глаза близко-близко, у самого носа.

- Эх ты, Ветка-детка! Прямо космонавтка какая-то. Не докричишься до тебя, - вздохнул он. Аккуратно вытер ее лицо и неловко чмокнул в тот самый нос. - Подавай тебе заснеженное поле и приключения. Как будто сказок не читала. Ну вот, представь, что я - мальчик-Апрель, и мы сейчас вдвоем пойдем собирать подснежники. Чем плохо?

Что он там еще хотел ей предложить, Ветка решила не слушать. Стукнула коленкой и кубарем вкатилась в подъезд. По инерции и на девятый этаж влетела на одном дыхании. Как мышка, просочилась в свою комнату, пытаясь отогреть озябшие пальцы. «Варежки до утра точно не высохнут», - чертыхнулась пару раз, укладывая те на радиатор. А потом включила компьютер и… промурлыкала кодовую строчку из любимой песенки. Если этот придурок ничего сейчас не напишет, она обязательно изваяет из него завтра ледяную фигуру.  Подстережет и изваяет. В крайнем случае, Любаша поможет. А если напишет, позволит себе милостиво поболтать с ним в виртуале часок-другой.

«Давай завтра встретимся, - предложил он. - Живьем - куда интереснее». Какое-то время Ветка по инерции еще смотрела на монитор, улыбаясь неизвестно чему. «Вот дурочка», - вынесла приговор самой себе. И сама на себя не обиделась на это. Чего обижаться, если правда…