Донбасский охотник за редкими кадрами

Поселилась в доме радуга

За окном зима скандалила с осенью, а в доме старобешевца Владимира Дубровина плескалась радуга. Она была похожа на венок, в который вплели незабудки, жёлтые листья катальпы величественной и созвездья речных излучин.

Эту бесконечно тёплую палитру излучал экран монитора, на котором, сменяя друг дружку, появлялись то черепаха, то позолоченная заводь, то уставший кормить прожорливого кукушонка скворец.

Владимир не состоит в Союзе фотохудожников, но снимки, словно отраженье искорки Божьей, согревают душу и уносят её за пределы пляшущей под окном промозглости.

Старобешевец охотится за редкими кадрами не в джунглях Амазонии, а здесь, на месте слияния Кальмиуса и малой Осыковки, где особняком стоит его исклёванный железными «градинами» дом. И если все добытые им трофеи распечатать серьёзным форматом, да развесить по комнатам, обычное человеческое жильё превратится в сказочный теремок.

К сожалению, Владимир считает, что его творчество не созрело для всеобщего обозрения. Никак не отважится он составить каталог трофеев, который безо всякой натяжки мог бы стать увлекательной повестью о жизни братьев меньших и речных плес.

Но, думаю, хозяин заточённой в темнице карты памяти солнечной радуги после нашей встречи изменит изначальное мнение. А пока что  мне не остаётся ничего другого, как по свежим следам занести в походный блокнот рассказы Дубровина. Итак...

Переполох в Черепашьей заводи

Вначале я подумал, что во двор своим ходом ползёт приличный ошмёток грязи. Но, присмотревшись, увидел пару немигающих глаз и похожий на орлиный клюв.

Сомнений не было - в гости пожаловала речная черепаха. Похоже, она решила подальше убраться от Осыковки, которую ливень превратил в ревущий поток. Мы с женой в четыре руки очистили гостью от грязи и хорошенько искупали под краном.

От предложенного угощения она отказалась. Выждав, пока речушка вернётся в берега, я отнёс гостью к заводи, где обитают её сородичи.

Выжила или нет наша крестница, гадать не берусь. Во время боевых действий два снаряда угодили в заводь, разметав по сторонам корневища аира, тину, мелких рыбёшек и черепах.

Пернатым новосёлам - бутерброд

Берёзки на границе моей усадьбы и поля щедро окропило мелкими осколками. Один из них прошил оконное стекло, сразив наповал часы с кукушкой. Изрядно поплакав прошлой весной над своей горькой участью, деревца выжили, а вот часы оказались безвозвратно испорченными.

Впрочем, вторую жизнь, хотя и в другой ипостаси, они всё-таки обрели. Выбросив убитую осколком кукушку, я соорудил из ходиков синичкин домик. И даже по случаю новоселья накрыл для пернатых стол. Главным блюдом стал бутерброд с салом, а в качестве салата - горсть семечек.

В благодарность за угощение синицы тут же начали обустраивать домик изнутри. Теперь они - штатные наши квартиранты. Летом выводят птенцов, очищают грядки от вредителей, а зимой подкрепляются семечками и салом. И ещё малые птахи, заменяя погибшую кукушку, будят меня на зорьке.

Подкидыш

Пошёл наловить рыбки на уху, а вместо этого два часа провёл под кустиком, держа на прицеле фотообъектива дупло в стволе древней ивы. Заодно наблюдал за парой скворцов, которые без устали таскали прожорливому потомству гусениц и мотыльков.

Правда, птенец почему-то оказался в единственном экземпляре. Да и  габаритами он явно превосходил взрослых. А уж прожорлив до неприличия. Слопает принесённую порцию и вновь распахнёт клюв на всё дупло.

И здесь меня осенило: птенец-то, оказывается, и не скворчонок вовсе, а подкидыш. Это, наверное, его беспутная по прихоти природы мамаша сейчас оглашает игривым «ку-ку» окрестности. Взвалила обязанности по воспитанию собственного чада на безответных работяг-скворушек и теперь радуется погожему дню.

Операция «Колючий узник»

В развешенной на задворках старой сетке запутался ёжик. Да так, что пришлось искромсать острым ножом несколько метров полотна списанной рыбацкой снасти, которую я использую в качестве защиты грядок от нахальных кур.

Во время операции по освобождению зверёк не подавал признаков жизни, но когда я поднёс клубок к уху, чтобы послушать бьётся ли сердце, неожиданно поддал мне иголками.

Впрочем, я на него за это не осерчал. Выдрал из колючек опившегося крови клеща и положил в траву, где жена приготовила две плошки. С водой и молоком, а сам спрятался за угол дома.

Выждав две-три минуты, ёжик развернулся и сел на попу, предоставив мне возможность запечатлеть гостя в необычной позе. Затем похлебал из обеих плошек и отправился по своим делам.

Малых рек серебряные нити

Показал гостю снимок Кальмиуса. «Знакомые места, - молвил он на правах объездившего почти весь белый свет человека. - Это - река Святого Лаврентия в верхнем течении».

Точно так гость ошибся, назвав скалы в районе села Раздольное нашего района предгорьем Альп. Впрочем, я не стал разубеждать Фому-неверующего. Гость привык оперировать масштабными объектами планеты Земля, а здесь - скромная река шахтёрского региона, где, по его мнению, не может быть ничего выдающегося.

Но так мыслит лишь тот, кто считает ландшафт Донбасса скопищем терриконов и сталеплавильных печей. А между тем, уже на незначительном от них удалении лежат заповедные уголки Природы, которые, подобно жемчужинкам, нанизаны на серебристые нити малых рек.

Сергей ВАСИЛЬЕВ.