побывал на безымянном острове Азовского моря корреспондент «Донбасса»

С того света на буксире

Море у северо-восточной оконечности косы Обиточная всегда неспокойно. Там, в пяти кабельтовых от старого маяка, намертво сцепились два встречных течения. Однако пилоты летающей лодки, похоже, не подозревали о существовании гиблого места. Так и не дотянув до Приморска, они посадили крылатую машину в кипящий котел. Собственно, это была не посадка в обычном понимании, а беспорядочный спуск с воздушной горы. Самолет по вихляющей глиссаде катился вниз, и рваный дым, словно кривая осциллографа, установленного у постели смертельно больного человека, отмерял пилотам последние секунды жизни.

Но произошло чудо. Из расколовшейся скорлупы фюзеляжа выпали две фигурки, и тут же рядом с ними распустился оранжевый цветок спасательного плотика. Стоявшей у самого уреза воды женщине в вылинявшем платьице было видно, как один из пилотов взобрался на плотик, помог влезть товарищу и попытался грести к берегу куцыми веслами.

- Правее держи! - крикнула женщина. - Ты что, оглох и ослеп с перепугу? Матерь Божья, да что ж это такое делается… Они же так ни за что не выгребутся из котла, - оборвав на полуфразе причитания, она начала действовать.

Подтащила стенавшую дюралевым килем о вбитые в песок ракушки лодку к воде, швырнула в неё весла и перевалилась через горячий борт. Если бы кто-нибудь видел женщину в тот миг со стороны, он бы сказал, что гражданка управляется с веслами похлеще профессионального плотогона. И действительно, понадобилось всего четверть часа, чтобы лодка оказалась в центре затеянной двумя встречными течениями разборки, где бестолково продолжал молотить вёслами-недомерками один из пилотов.

- Держи буксир! - размашистым жестом послала в плотик линь с наполненной для тяжести песком плетеной грушей. - Иди строго в кильватер! И не паникуй… Товарищ-то как?

- Живой! Только рука, кажись, сломана!..

Выбираться с плотиком на буксире из кипящего котла оказалось во стократ труднее. Опрокидываясь при каждом гребке далеко назад, женщина крепким словцом упомянула создателей спасательных плавсредств, которые по мореходным качествам ничем не отличаются от надувных матрацев. Плотик, подобно цветку в проруби, норовил стать лагом к волне, а швыряло его так, что даже привычного к воздушной болтанке пострадавшего вскоре стошнило.

Досталось и самой спасительнице. Платьице треснуло по шву у правого бедра, и всё время приходилось резким движением головы отбрасывать мокрую от пота и брызг челку. Но она продолжала считать гребки: «... двести сорок три, двести сорок четыре, двести сорок пять…» На третьей сотне ей, наконец, удалось выдернуть связку из водоворота. И даже хватило сил, чтобы помочь перенести стонавшего пилота в дом.

- Воды, - попросил он. - Кружечку. Холодненькой…

Женщина молча кивнула и направилась к колодцу у маячной башни, где в солоноватой глубине остужалась пластиковая канистра привезённой с материка пресной воды.

Гремит под окнами накат

Эту романтическую историю рассказал мне старинный приятель, биолог и большой любитель уединенных мест, которым, без сомнения, является коса Обиточная, где гнездятся бакланы, а обнаглевшие от статуса заповедника еноты воруют из рюкзаков сырокопчёную колбасу и пачки галетного печенья. Правда, любоваться достопримечательностью у нас не имелось времени, о чём, стукнув по циферблату хронометра согнутым пальцем, красноречиво дал знать мой спутник Сергей.

В путь тронулись, когда небесное светило оседлало дымоход заброшенного рыбацкого стана. Даже не верилось, что в десятке километров отсюда над пляжами города Приморска стоит шум и гам, а в кабинете директора местного лесхоза Николая Заболотного пахнет жидкостью для придания мебели блеска.

- Ольга Викторовна Полищук! - воскликнул лесовод. - Как не знать. Такую хлебосольную хозяйку, добрейшей души и великого мужества человека надо ещё поискать. Только к ней вы не попадёте. Косу в самом узком месте размыло морем, и маяк вместе со смотрительницей оказались на острове. Вот только название ему пока не подобрали... Как лодка стоит у берега под всеми парами? Ну, в таком случае поспешите, на исходе вторая половина дня…

- Слушайте, - прокричал от руля Сергей, - эта тётка что, действительно стопроцентный робинзон?

- Скоро, надеюсь, будет возможность узнать из первых уст.

Историю спасения пилотов разбившегося гидросамолета я принял безоговорочно. Наверное, любой из нас способен на короткий и яркий поступок. Да и ведущая в хоздвор маячной смотрительницы калитка из дверцы летающей лодки подтверждает случившееся. Куда сложнее поверить в то, что человек при здравом смысле и собственном доме на материке добровольно впрягся в вериги отшельника. Ну ладно, сейчас держатся погожие деньки. Но что будет, когда норд-ост спустит с привязи свору штормов, а чуть позже клочок суши с маяком заблокируют торосы, ещё более коварные, чем их братья из Ледовитого океана? Но, как признается спустя полтора часа сама Ольга Викторовна, в отрезанности от всего мира есть свои преимущества.

- Восемнадцать лет я живу одна, но ничуть не страдаю от одиночества, - улыбнулась она. - Да и разве может скучать человек, когда вокруг него меняющаяся почти каждый час картина моря, чайки и столько чистого воздуха, что непривычные к его стерильности горожане чуть ли не в обморок падают. А какие бесподобные рассветы я вижу каждое утро, какие ералашные грозы гремят над морем! И всё это под гекзаметр наката. Но главное - я напрочь ограждена от отрицательных эмоций, которые без остатка изматывают душу жителя мегаполиса.

Загнала жажда в полынью

К маяку подходим в глубоких сумерках, которые не могут разбавить мерцающие по курсу созвездья и одинокий светлячок маяка. По правому берегу тянется бесконечная промоина, затем на смену ей приходит отмель, где дремлют похожие на огородные пугала бакланы. Помня о противоборствующих течениях, укатываемся вправо, под защиту юго-западной части острова. К берегу приближаемся самым малым, ориентируясь на светлое пятно пляжа крохотной бухты.

Встретивший нас пёс настроен недружелюбно. Выписывая пропуск на косу, Николай Заболотный предупредил, что единственное хищное существо острова ненавидит катера и моторки, которые раз-два в году отвозят Ольгу Полищук на материк. И действительно, стоило нам углубиться в его владения на несколько шагов, как четырехлапый страж сменил гнев на некое подобие терпимости. Он сопровождал чужаков сбоку, и его светлый силуэт чётко проецировался на фоне высохшей до старческой шепелявости травы.

Более всего я опасался испугать маячную смотрительницу. Однако она приняла невесть откуда взявшихся и орущих подобно двум белым медведям в жару чужаков так, как будто это были соседи по лестничной площадке:

- Присаживайтесь вот здесь, на скамью. Извините, что темно. Аккумуляторов хватает лишь на маяк и освещение моего скромного дома... Рассказывайте, что привело сюда…

Оказывается, нуждающиеся в помощи просители - здесь не такая уж большая редкость. Прошлой весной к берегу штормом прибило катер с двумя браконьерами. Мотор заглох, одно весло потеряли.

- Им бы судьбу благодарить, что спаслись, - рассердилась Ольга, - а они почем зря клянут хозяина аптеки, у которого купили эти самые... изделия номер шесть, кажется. Думали таким образом уберечь мобильные телефоны от воды, а изделия бракованные подсунули... Одолжила свой телефон, чтобы связались с дружками на материке.

Вот такие выброшенные на берег штормами  браконьерские сети Ольга Викторовна сжигает.

Браконьеров смотрительница откровенно недолюбливает. А всё потому, что некогда богатое у косы рыбой море враз оскудело. Зато каждым штормом выбрасывает на пляжи безымянного острова тройку-другую сорванных с якорниц сетей, которые она тут же предает огню.

- Без приколов тоже не обходится, - продолжает Ольга Викторовна. - Как-то зимой двое любителей подлёдной рыбалки притащили дружка. Языком почти не ворочает, одежда коркой льда взялась. «Вот, - говорят, - в полынью ухнул, а бывший при нём рюкзак с водкой на дно пошёл. Ему бы чего-нибудь для сугреву, хозяюшка. Да и нам бы не помешало». Делать нечего, отдала хранимую на чёрный день бутылку спирта, быстренько печку затопила... А они, когда захмелели, проболтались, что никто в полынью не проваливался, а «пострадавшего» просто слегка облили водой, чтобы выглядел жалостливее… Ну, под эту самую жалость у меня спирт и выцыганили. Им, видите ли, похмелиться надо, а куда бежать: до ближайшего гастронома сорок километров.

Вспомнила ту зимнюю историю и сама рассмеялась. А всё потому, что скрягой никогда не была. Не жаль ей ни спирта, ни уголька, который катером с материка доставляют, ни пресной воды, хотя она здесь на вес чёрной икры. Правда, отказались мы от чая совсем по другой причине. Время позднее, с утра живность надо обихаживать - пса Бима, кошек, козу, кур. Да ещё на завтра и техуход маячной аппаратуры запланирован.

- Отпускаю некормлеными лишь потому, что вы сейчас же дадите слово ещё раз побывать на моём островке.

Проводила нас к бухточке и протянула на прощанье ладонь, которая пахла козьим молоком, луговым сеном и солеными туманами. Осадив цеплявшегося за подол Бима, Ольга Викторовна зашла по щиколотки в воду и, словно амазонка, крепкой рукой укротила плясавшую на волнах лодку.