В День смеха исполняется 130 лет с момента появления на свет замечательного поэта, публициста, переводчика и, конечного, детского писателя Чуковского. Некоторые источники указывают иную дату рождения - 31 марта. Но, по свидетельствам родни, Корней Иванович отмечал свой праздник именно 1 апреля.

К «Крокодилу» подтолкнули Горький и сын

С Николаем Корнейчуковым (так на самом деле звали «дедушку Корнея») жизнь сразу сыграла злую шутку. Он был незаконнорожденным. Мама, украинская крестьянка Екатерина, работала прислугой в питерском доме Эммануила Левенсона, сына владельца типографий. Тот «сделал» ей сначала дочь Марию, а потом и мальчика. Вскоре после рождения Коли его биологический отец сочетался браком с женщиной своего круга. Корнейчукова с детьми переехала в Одессу.

Человек без отчества, низкого происхождения, он очень страдал из-за этого. Но, пережив все невзгоды, подпитавшись неповторимым одесским колоритом, мальчик вырос в мужа, получившего ордена Ленина, Трудового Красного Знамени (три!), Ленинскую премию и степень доктора литературы Оксфордского университета.

Писать он начал именно в жемчужине у моря. Со временем журналист стал переводчиком, а там и критиком, написавшим замечательные книги о Блоке, Ахматовой, Маяковском, Некрасове. Однако (еще одна шутка жизни!) колоссальную известность ему принесли произведения для малышей.

- Все другие мои сочинения до такой степени заслонены моими детскими сказками, что в представлении многих читателей я, кроме «Мойдодыров» и «Мух-Цокотух», вообще ничего не писал, - вздыхал Чуковский и продолжал. - Первую свою детскую книгу я создал уже в зрелом возрасте, после того как больше пятнадцати лет проработал в качестве профессионального критика и приобрел какие-то необходимые навыки для оценки литературных явлений.

Также ему помогли прекрасное знание фольклора, общение с гениальными поэтами и писателями своего времени.

Когда Максим Горький решил выпустить сборник детских произведений «Ёлка», он, увидев несколько дебютных сказок Чуковского, предложил тому написать для альманаха детскую поэму. Корней Иванович долго искал сюжет. Помог случай. Возвращаясь в поезде в Петербург с заболевшим сыном, он под стук колес рассказывал ему сказку про крокодила. Спустя несколько дней мальчик повторил историю практически слово в слово. Так родилась поэма «Крокодил», опубликованная в 1916 году.

Революция и гражданская война выбили писателя из колеи. Зато 20-е годы стали поистине золотыми. Именно тогда появились знаменитейшие сказки Чуковского «Мойдодыр», «Тараканище», «Муха-цокотуха», «Бармалей», «Федорино горе», «Телефон», «Айболит».

Легкая Муха и страдания по Айболиту

- Если бы я вздумал напечатать ко всеобщему сведению плюгавые строки, написанные мной в первом черновике «Мойдодыра», думаю, даже бумага, предназначенная для их напечатания, и та покраснела бы от стыда и обиды, - иронично делился Чуковский. - Вот наиболее благообразные из этих постыдно беспомощных строк, изображающих бегство вещей от ненавистного им мальчугана:

«Панталоны, как вороны,
Улетели на балкон.
Воротитесь, панталоны.
Мне нельзя без панталон!»

Сказки появлялись по-разному. Легче всего далась «Муха-цокотуха», которую, по словам автора, он написал «с маху, по вдохновению, экспромтом, без черновиков, набело».

- Я исписал без малейших усилий весь листок с двух сторон и, не найдя в комнате чистой бумаги, сорвал в коридоре большую полосу отставших обоев и с тем же чувством бездумного счастья писал безоглядно строку за строкой, словно под чью-то диктовку. Когда же в моей сказке дело дошло до изображения танца, я, 42-летний отец семейства, стыдно сказать, вскочил с места и стал носиться по коридору из комнаты в кухню, чувствуя большое неудобство, так как трудно и танцевать и писать одновременно, - делился Чуковский.

А с «Айболитом» (1929) пришлось повозиться. Вот как вспоминал автор процесс рождения доброго доктора:

- Вдохновение нахлынуло на меня на Кавказе - в высшей степени нелепо и некстати - во время купания в море. Я заплыл довольно далеко, и вдруг под наваждением солнца, горячего ветра и черноморской волны у меня сами собой сложились слова:

«О, если я утону,
Если пойду я ко дну...»

Голышом побежал я по каменистому берегу и, спрятавшись за ближайшей скалой, стал мокрыми руками записывать стихо-творные строки на мокрой папиросной коробке, валявшейся тут же, у самой воды, и сразу в какой-нибудь час набросал строк двадцать или больше.

После этой очередной шутки жизни, уже в Питере, был мучительный поиск начала. Среди вариантов, которые Корней Иванович отверг, имелись: «И приплелся к нему утконос: «У меня, говорит, понос», а также: «Прилетели трясогузки и запели по-французски: «Ах, у нашего младенца - инфлуэнца». Бегемоту грозила икота, носорогу - изжога, мартышке - одышка.

- Зато какое ощутил я безмерное счастье, когда на пятый день после многих попыток, измучивших меня своей бесплодностью, наконец, написалось: «И пришла к Айболиту лиса: «Ой, меня укусила оса!» - делился автор.

Детская тема в творчестве Чуковского не исчерпывается его стихотворными сказками. Он пересказал для ребят библейские предания, перевел Киплинга и Дефо, создал очень мудрую и добрую книгу, основанную на наблюдениях за малышами и их словесным творчеством - «От двух до пяти». В Переделкино, где построил загородный дом, собирал до полутора тысяч мальчишек и девчонок, устраивая им праздники «Здравствуй, лето!» и «Прощай, лето!» (они, кстати, проводятся до сих пор).

- Дети так неожиданно талантливы, - говорил он, - что взрослый человек не может понять до конца всего богатства их чувств.

Умер Корней Иванович 28 октября 1969 года от осложнений, вызванных вирусным гепатитом. Доктора Айболита, сумевшего бы спасти 87-летнего «дедушку Корнея», не нашлось…

Похоронил жену и троих детей

С женой Марией Борисовной. 1910-е годы.

Самую трагичную шутку жизнь сыграла с Чуковским на семейном фронте. Он был женат всего раз. Причем счастливо. С супругой Марией Борисовной сыграли свадьбу в Одессе. И прожили вместе более полувека, до самой ее смерти в 1955-м. Жена подарила ему четверых детей. Трое умерли раньше отца. Первой ушла младшенькая, любимица Мария (Мурочка) - героиня многих произведений Корнея Ивановича. В 11 лет девочку убил туберкулез. В 42-м в ополчении погиб сын Борис, рожденный в 1910-м. Старший - поэт, писатель и переводчик Николай (1904 г.р.), скончался в 1965-м. Пережила знаменитого родителя лишь дочь Лидия. Писательница и диссидент, мужа которой, физика Матвея Бронштейна, расстреляли в 38-м, умерла в 1996-м в возрасте 88 лет.

Он был великим озорником

Несмотря на удары судьбы и тяжелый для родни характер, Чуковский обладал потрясающим чувством юмора. Причем выдавал такие экспромты, до которых современным хохмачам расти и расти. В начале 20-х годов шутки ради при встрече со знакомыми мог со всего маху бухнуться на колени посреди Невского проспекта.

Работая журналистом, опуб­ликовал письмо: «Дорогая редакция, мне очень хочется получать ваш милый журнал, но мама мне не позволяет. Коля Р.». Все понимали, что речь здесь о Николае II и его матушке, вдовствующей императрице Марии Федоровне, имевшей на государя колоссальное влияние. Однако доказать оскорбление императорской фамилии не могли, тогда как над остроумным выпадом хохотала вся Россия.

Однажды жадноватый Самуил Маршак на просьбу уборщицы о прибавке зарплаты выдал: «Голубушка, детские писатели сами копейки получают. Приходится по выходным подрабатывать в зоопарке. Я - гориллой, Чуковский - крокодилом. Мне 300 рублей платят, а Корнею - 250». Узнав об этом, «папа» «Мойдодыра» выдал: «Почему это у Маршака на 50 рублей больше?! Ведь крокодилом работать труднее!»

Ну, а Аркадий Райкин обожал рассказывать историю, как они с Чуковским на крыльце последнего спорили, кому первому заходить.

- Вы гость. Идите первым, - говорил Чуковский.

- Только после вас.

- Пожалуйста, перестаньте спорить. Я вас втрое старше!

- Вот потому-то, Корней Иванович, только после вас и войду.

- Сынок! Не погуби отца родного!

- Батюшка, родимый, не мучайте себя!

Спор продолжался минут двадцать. Чуковский кричал: «Сэр, я вас уважаю!» - и вставал на одно колено, Райкин парировал: «Сир! Преклоняюсь  перед вами!» - и опускался на оба. Потом один за другим пали ниц на заледенелое дощатое крыльцо - дело было поздней осенью…

- Вам так удобно? - интересовался Корней Иванович.

- Да, благодарю вас. А вам?

- Мне удобно, если гостю удобно.

Наконец, не выдержав, Чуковский поднялся  на ноги:

- Я действительно старше вас втрое. А потому…

Райкин вздохнул с облегчением и тоже встал. А писатель как рявкнет:

- …А потому идите первым!

- Хорошо, - махнул рукой гость.

- Давно бы так, - удовлетворенно сказал Чуковский, переступая порог вслед за Райкиным. - Вот только на вашем месте я бы уступил дорогу старику. Что за молодежь пошла! Никакого воспитания!